Орангутан

Около часа царила тишина, никто не двигался. Видно, заснули словно три ленивых холостяка, удобно устроившихся в шезлонгах на пляже после завтрака.

Мне бы сейчас шезлонг! Я чувствовала себя прескверно на своем суку: ноги чересчур длинные, руки слишком слабые, одежда мокрая… Маленькая белка, подойдя вплотную, внимательно осмотрела меня блестящими глазками. Вдоль того же сука сновала, охотясь на букашек, полосатая ящеричка. Но все эти развлечения меня не радовали. Если бы не веревка, я, наверно, сорвалась бы вниз, как переспелый дуриан.

Минуты ползли страшно медленно. Может быть, оранг-утанам так же не по себе на земле, когда их разлучают с качающимися ветвями и приходится ходить на ногах, созданных для лазания?

Часов около десяти оранг-утаны снова зашевелились. Один из них перебрался на невысокое дерево с обломанным суком. Обнаружил воду в ямке, нагнулся, сложил губы трубочкой, отпил глоток, потом стал вычерпывать рукой воду с листьями. Пристально поглядел на кисть и обсосал влажную шерсть.

Тем временем другой оранг-утан обломил макушку молодого деревца. Вися на одной руке, он осмотрел свежие листья, съел их, потом отнес макушку в гнездо. Сидя в гнезде, зубами ободрал кору, пожевал и выплюнул. Подержал обглоданный добела кол над головой и сунул его в гнездо, укреплял платформу.

Его приятель направился к моему суку. На ходу он высасывал влагу из орхидей и мха. Я спрятала лицо за листьями, чувствуя себя ребенком, который прикрывается ладошкой.

Вдруг справа ухнул какой-то взрыв! Ворча и лая, спугнутая ружейным выстрелом, тройка устремилась прочь. Я никак не могла прийти в себя от неожиданности. За наблюдениями совсем забыла про Гауна…

Спуститься с дерева вниз оказалось непросто. Прежде чем слезать, надо было размять окоченевшие руки и ноги. Я долго их растирала и наконец слезла. Гаун помог мне собрать мое имущество.

— Тебе непременно надо было стрелять?

— Я выстрелил в воздух, слишком уже близко они к тебе подобрались. — Заботливый Гаун распутал мою веревку.

К двенадцати часам мы вернулись в лагерь, к мокрым постелям. Развели костер, глотнули коньяку. Пришел Бакар и доложил, что три друга ушли куда-то далеко. Мы решили, что на сегодня хватит, можно спускаться вдоль реки вниз до деревни. Как-никак, нам удалось понаблюдать оранг-утанов, подсмотреть, как они спят, едят, сооружают гнезда.

Собрав вещи, наш маленький отряд двинулся в обратный путь.

Воспитание

Возвращение домой после трехнедельной исследовательской работы в области Себуяу было отмечено горячей ванной и сладостным отдыхом в мягких креслах. Мы хорошо потрудились в джунглях и успели многое увидеть. И однако принципиально новых наблюдений было сделано мало. Мы не смогли достаточно долго проследить за одним определенным животным, не увидели, как живет стая или хотя бы мать с детенышем. В своем древесном царстве оранг-утаны оказались чересчур подвижными для нас.

Зато экспедиция укрепила во мне решимость стать настоящей «обезьяньей мамой». Отныне наши детеныши будут побольше находиться на деревьях и поменьше на земле. Может быть, тогда они научатся сами строить себе гнезда. Зависимость от меня будет сведена до минимума.

Еве было уже два с половиной года — совсем большая и очень ревнивая. Билл основательно потучнел. У него вырос заметный горловой мешок, и он стал весьма прожорливым. Фрэнк был куда стройнее и подвижнее.

В одном из уголков нашего сада на откосе стояла особняком куща плодовых деревьев.

— Теперь, — сказала я Бидаи, — ты каждый день будешь сажать их на деревья. И не снимай их оттуда, даже если залезут очень высоко. Пусть делают, что хотят.

Ему моя идея ничуть не понравилась. А если они попробуют сбежать? Я посоветовала ему не тревожиться: там будет видно.

Ева на первых порах трусила. Бидаи подсадит ее на ветку, а она поскорей спускается и лезет к нему на руки.

Пришлось вмешаться.

— Она должна стать взрослой, Бидаи, должна научиться жить в своем мире! Не позволяй ей цепляться за тебя, пусть привыкает к деревьям. Посиди на дереве вместе с ней! Может быть, так она освоится.

Он забрался на дерево до середины вместе с Евой, дальше она полезла сама.

С «мальчишками» было проще. Фрэнк повел себя так, будто всю жизнь жил на деревьях. Цепляясь за тонкие ветки и лианы, которые могла обхватить его маленькая рука, он быстро взобрался на макушку. Билл так высоко не полез. Отведав плодов и листьев, они затеяли игру — качались на ветвях, догоняли друг друга.

Когда Бидаи спустился вниз, Ева и Билл последовали за ним и начали играть на земле. Игра продолжалась до самого вечера, затем Бидаи отнес их в клетки, и они получили свой ужин — молоко, рис, фрукты. Но как быть с Фрэнком?

— Он не хочет спускаться, мэм. Слазить за ним?

— Подожди, сначала я попробую приманить его. Было совсем темно, я смутно видела маленький силуэт высоко на дереве. Взяв миску с едой, я позвала:

— Фрэнк! Фрэнк! Спускайся ужинать!

Отошла, чтобы он видел меня получше, и снова позвала. Фрэнк тявкнул и стал спускаться. На полпути остановился и сел, глядя на меня.

— Фрэнк… будь хорошим мальчиком… иди к маме!