Оранжерея

– Уселась в лесу возле ручья, – кратко ответила она. – Прямо за нашим забором.

– Но не на нашей территории.

– Она выпустила питающие корни! Ты понимаешь, что это значит?

– Не… – Лицо Джо сморщилось от изумления. – О!

– Именно. О! – Мэдди оглянулась на хозяйственные строения между домом и лесом в нижней части их небольшого земельного участка. Если бы взгляд мог убивать, нарушитель давно бы скончался в страшных мучениях. – Она собирается летовать здесь, Джо, а потом достичь зрелости на нашем участке. Ты помнишь, куда она, по ее словам, собирается, когда вырастет? На Юпитер!

– Дерьмо, – едва слышно отозвался Джо: он начал осознавать тяжесть ситуации. – Нужно быстро с ней покончить.

– Я имела в виду не это, – возразила Мэдди, но Джо уже направлялся к двери.

Мэдди смотрела, как он пересекает двор, затем покачала головой.

– Почему я здесь торчу? – спросила она, однако плита не ответила.

* * *

Деревушка Аутер-Чезвик была в четырех километрах от «Амитидж-Энд» – четырех километрах дороги, пролегавших мимо брошенных домов и сломанных амбаров, заросших сорняками полей и поврежденных деревьями стен. Первая половина двадцать первого века выдалась для британского сельского хозяйства суровой – очень суровой, если учесть снижение численности населения и вытекающий из этого избыток жилья. В результате безработные сороковых и пятидесятых могли найти себе выпотрошенную оболочку когда-то крепкого фермерского дома. Выбирали лучшие и вселялись, обустраивались в ветхих зданиях, засевали поля, растили скот и учились делать все своими руками, пока поколение спустя вдоль заброшенных дорог, по которым больше не ездили машины, не выросли кирпичные особняки, достойные аристократа. Точнее, это произошло бы поколение спустя, если бы имелись дети, жизнями которых можно было измерять время. Однако шли последние десятилетия популяционного провала, и пары, которые в прошлом веке считались бы странными отщепенцами, сейчас составляли большинство и по численности намного превосходили размножающиеся колонии. В этом аспекте жизни Джо и Мэдди были скучными консерваторами. В прочих – нет. Кошмары Мэдди, ее отвращение к алкоголю и социопатия являлись пережитками службы в Мирных силах. Что касается Джо, ему здесь нравилось. Он ненавидел города, ненавидел Сеть, ненавидел все новое. Любил тихое существование…

Паб «Поросенок и хрен» на окраине Аутер-Чезвик был единственным в радиусе десяти километров – и определенно единственным, откуда мог доплестись домой подвыпивший Джо. Само собой, «Поросенок и хрен» походил на бурлящий котел местных слухов, не в последнюю очередь из-за того, что Старуха Бренда отказывалась провести туда электричество, не говоря уже о радио. (Дело было не в глупой технофобии, а в том, что в прошлой жизни Бренда работала хакером-штурмовиком в Европейских объединенных вооруженных силах.)

Джо подошел к бару.

– Пинту горького? – неуверенно спросил он.

Бренда посмотрела на него, кивнула и продолжила загружать древнюю посудомоечную машину. Затем взяла с полки чистую кружку и подставила под кран.

– Слышала, у вас проблемы с фермой, – неопределенно сообщила она, работая ручным насосом.

– Угу. – Джо смотрел на кружку. – А где ты это слышала?

– Не твое дело. – Она опустила кружку, чтобы дать отстояться пене. – Тебе стоит побеседовать с Артуром и Венди Крыской насчет ферм. У них в прошлом году была одна.

– Понял. – Джо взял свою пинту. – Спасибо, Бренда. Как обычно?

– Ага.

Бренда вновь повернулась к посудомоечной машине. Джо пошел в дальний угол, где друг напротив друга, по обе стороны холодного очага, стояли два огромных кожаных дивана, подлокотники и спинки которых носили шрамы от когтей множества поколений полудиких кошек Бренды.

– Арт, Крыска. Как дела?

– Спасибо, неплохо.

Венди Крыске было хорошо за семьдесят, она принадлежала к числу стариков, которые подправили ген p53 в своих хромосомах и превратились в усохшую вечность: белые дреды, остатки носа и ушей вокруг отверстий в черепе, кожа, словно ветер пустыни. Арт был ее мальчиком – ее игрушкой, прежде чем средний возраст запустил в него зубы. Он свои гены не трогал, а потому выглядел старше Венди. Вместе они вели небольшое хозяйство, в основном разводили кур на вакцину, а кроме того, успешно торговали высоконитратным удобрением: переговоры о покупке этого удобрения проходили приватно, а вывозили его мешками при лунном свете.

– Слышала, у тебя проблемы?

– Верно. – Джо сделал осторожный глоток. – М-м, хорошо. У вас были неприятности с фермой?

– Может быть. – Венди вопросительно смотрела на него, прищурив глаза. – О каких неприятностях речь?

– Колхоз. Говорит, собирается на Юпитер. Сволочь обосновалась в лесу у ручья Старого Джека. Вы только подумайте… Юпитер!

– Верно, это одно из направлений, – с умным видом кивнул Арт, как будто что-то знал.

– Да-а, дело дрянь. – Венди Крыска нахмурилась. – Ты в курсе, она растит деревья?

– Деревья? – Джо покачал головой. – По правде сказать, не ходил и не проверял. Какого хрена люди такое с собой делают?