Оранжерейный цветок (ЛП)

Он выглядит чертовски взбешенным. Он потирает губы, чтобы скрыть эмоции, но я вижу обиду и гнев, пульсирующие в его глазах.

— На восьмой?

Она сверкает глазами.

— Ne me regardez pas comme ca.

Не смотри на меня так.

Они смотрят на меня с волнением, осознавая, что теперь я их понимаю.

Роуз тяжело вздыхает и тянется за водой.

— Что они сказали? — спрашивает Лили.

— Я в это не влезаю, — говорю я ей.

Роуз говорит: — Ты злишься, Ричард, что ты не правильно предположил срок. Мне жаль, что ты не был прав…

— Нет, дорогая, — убежденно говорит ей Коннор. — Я расстроен, потому что ты так долго не говорила об этом. Я думал, ты уступишь уже через месяц.

— Как давно ты знаешь? — тихо спрашивает она.

— Когда у тебя спустило колесо, я был почти уверен. Твой GPS был настроен на гинеколога, и ты специально поссорилась со мной на следующий день, чтобы я спал на диване. Я решил, что врачи подтвердили то, что ты уже знала, а ты была слишком упряма и боялась мне сказать.

Ло хмурится и смотрит на Лили.

— Ты знала?

Она была в машине с Роуз.

Она кивает, её плечи напрягаются.

— Моральная поддержка.

Коннор настороженно смотрит на Лили, прежде чем снова перевести взгляд на жену.

Роуз сидит неподвижно, и её подбородок дрожит.

— Мы не планировали этого. Мне ещё нет тридцати пяти.

Официантка возвращается, прерывая, возможно, самый причудливый способ объявления о беременности. В мексиканском ресторане. С противостоянием шотов текилы. На французском языке.

— Готовы сделать заказ? — спрашивает она.

— Нам нужно минут десять, — говорит ей Дэйзи.

Она кивает, её взгляд задерживается на шраме Дэйзи, прежде чем она исчезает. Я не могу сказать, узнала ли нас официантка или нет, но Дэйзи в итоге прислоняется головой к моей руке. Я прочесываю пальцами её волосы.

— Ты не будешь делать аборт, — говорит Коннор Роуз.

— Я знаю, — отвечает она, огонь возвращается в её глаза. — Тебе нужна родословная. Восемь детей, я помню.

— Мы женаты, — говорит он. — У нас миллиарды долларов. Может, мы и молоды, но мы можем быть лучшими родителями. Ты просто должна верить, что будешь отличной матерью.

Я видел Роуз рядом с детьми. В ней столько же материнской заботы, как в чертовой кирпичной стене, ее нос морщится от презрения, когда ребенок плачет или ведет себя плохо. Но я знаю одно — когда она любит кого-то, она вкладывает в него всё своё гребаное сердце и время.

После долгого молчания Роуз тихо говорит: — Я думала о том, чтобы избавиться от ребенка.

Лицо Коннора остается нечитаемым.

— Я знаю.

Она тяжело сглатывает.

— Лили отговорила меня от этого.

Ло целует Лили в висок. Я думаю, мы все рады, что Роуз не выбрала этот вариант, даже если она и думала о нём.

И мне было бы больнее за Коннора, если бы он не знал всё заранее.

— Я просто… — Роуз глубоко вздохнула. — Я подумала, что у меня есть пара месяцев, прежде чем мое тело начнёт действительно меняться. Два месяца, чтобы не обращать внимания на то, что мой мир перевернется с ног на голову и внутри меня вырастет существо. Постарайся понять.

Он улыбается.

— Я понимаю, дорогая.

— Итак, — говорит Ло, держа свою воду, — как именно два гения случайно забеременели?

Он потягивает свой напиток, забавляясь.

Роуз начинает укладывать свои вьющиеся, мокрые волосы в гладкую прическу.

— Почему бы тебе не ответить на этот вопрос, Ричард? Ты дружишь с отродьем Сатаны.

Ло смеется.

— Думаю, ты перепутала меня с «существом», растущим внутри тебя.

Коннор поднимает руку, чтобы они замолчали. Роуз выглядит готовой начать бросаться в моего брата содержимым своей сумочки. Там наверняка есть баллончик с перцовым спреем.

— У нас был незащищенный секс, — объявляет Коннор.

Роуз при этом указывает пальцем на меня. Блять.

— Надеюсь, ты надеваешь с ней презерватив.

Мое лицо напрягается. Я уже сказал ей, что буду предохраняться с Дэйзи. Им всем нужно, блять, остыть.

— Это не твоё гребаное дело, Роуз.

Дэйзи все равно говорит это, чтобы успокоить свою сестру.

— Я принимаю противозачаточные.

— Я тоже принимала, — огрызается Роуз. — И я никогда не пропускала ни одного дня.

Она гордится этим фактом.

— Тогда что, блять, случилось? — спрашиваю я, протягивая руку в замешательстве.

— Противозачаточные эффективны только на девяносто девять процентов, — говорит Коннор. — Мы, конечно же, в одном проценте.

Роуз шлепает его по руке за это замечание, а он хватает её за запястье и глубоко целует. Она тает. Я перестаю, блять, смотреть.

И тут я встречаюсь глазами с моим братом, с Ло. Он обнимает Лили, и даже несмотря на новости, сейчас, в этот момент, он выглядит более умиротворенным, чем три дня назад.

— Так ты знаешь французский, — говорит он мне.

— Да, я знаю французский.

Коннор держит руку Роуз на столе и кивает мне.

— Где ты научился?

— У репетиторов в детстве, как ты с Роуз.

— Вообще-то, я учил себя сам, — говорит Коннор с ухмылкой на миллион долларов.

Ло медленно хлопает в ладоши.

— Поздравляю, любовь моя.

Коннор только шире улыбается, и я тоже, к удивлению, разделяю его улыбку.

Лили оживляется.