«Оранжевая революция». Украинская версия

Обе стороны продемонстрировали свою заинтересованность в стабильном и процветающем окружении. Ни Россия, ни ЕС не выиграют, если обстановка в Украине дестабилизируется и ее начнут раздирать сепаратистские тенденции. Хуже того, увядание надежд на быстрое вхождение в европейские институции может вызвать волну поляризованных разочарований и даже экстремистских националистических настроений. И принимая во внимание опыт других стран, можно предсказать, что будет довольно сложно достичь быстрых результатов в борьбе с коррупцией и властным симбиозом государственной бюрократии и олигархии. Однако если надежды на это окажутся обманутыми, то политическая легитимация нового режима, которую он получил от мобилизованных масс, может испариться.

В этом контексте кажется очевидным, что без поддержки западных демократий, и прежде всего Европейского союза, шансы Ющенко на успех довольно незначительны.

Здесь не место для подробного анализа ситуации с репрессивным и диктаторским режимом в Белоруссии. Однако если события в Украине будут иметь среднесрочное влияние, то оно может распространиться на кажущийся сильным режим Александра Лукашенко. Его режим опирается на мощную поддержку аппарата безопасности, на корпус директоров неструктурированных государственных предприятий, на лояльность деловых и профсоюзных ассоциаций и на контролируемые средства массовой информации. Кроме того, фарс, в который превратились [парламентские] выборы и конституциональные изменения 2004 года, подчеркивает, что поддержка режима зиждется на надежном электорате из сельских районов и на людях старшего возраста.

Тем не менее налицо признаки эрозии режима, подобной той, которая происходила в Украине. Правящая номенклатура расколота, а репрессивный, авторитарный и изоляционистский характер режима отталкивает от себя молодое поколение.

События в Украине в Белоруссии не просто приветствовались – тысячи молодых людей присоединились к своим украинским собратьям и поддержали «оранжевую революцию» во многих городах. Они могут сформировать ядро гражданского протеста против режима Лукашенко.

До сих пор два самых крупных государства восточной окраины Европейского союза демонстрировали существенно разные модели развития, и можно ожидать, что так же будет и дальше. Россия – не Украина, и наоборот. Если принять во внимание разницу в экономическом потенциале, усиливающуюся интеграцию российских корпораций в мировую экономику, относительный консенсус среди правящей элиты, а также успешное восстановление авторитета государственной власти, не говоря уж о постоянно растущем государственном бюджете и успешном сдерживании олигархических и специфических заинтересованных групп, Российская Федерация выглядит более консолидированной и стабильной. Кроме того, нынешний режим, как кажется, пользуется поддержкой нового среднего класса, который появился как одно из следствий реформ и экономического роста, начавшегося с середины 90-х годов. В свете этих факторов переход от ельцинской системы к новому президентству во главе с Путиным приобрел форму эволюционного развития, следуя русской традиции «революции сверху». Массы не играли в этом никакой роли.

В Украине все было наоборот. Хотя известное время там наблюдался экономический рост, ее экономические возможности ограниченны. Нет продвижения на западные рынки, иностранные инвестиции все еще остаются на относительно низком уровне, а в ключевых отраслях в большей или меньшей мере доминируют группы российского капитала. Региональные различия внесли свой вклад в отсутствие консенсуса среди конкурирующих групп властной элиты. И в отличие от России, где государственная власть стала ключевым элементом процесса модернизации, в Украине основная задача контрэлит, поддержанных спонтанными объединениями и массовыми гражданскими движениями, заключалась в том, чтобы завоевать государство и разрушить старую систему. Лишь после этого могли бы быть начаты структурные реформы и осуществлены проекты модернизации и демократизации.

Однако развитие событий в Украине заставляет задуматься о проблеме, которая возникнет в России в 2008 году, когда нынешний президент, согласно конституции, не сможет баллотироваться на третий срок. Будут ли тогда в России менять конституцию или же произойдут какие-то коррективы во властных отношениях политической системы? В частности, сможет ли Россия уйти от президентской демократии со все подавляющей властью президента к политической системе, в которой увеличится роль политических партий, общественных движений и парламента?

Как и в Белоруссии, события в Украине пробудили дух демократических оппозиционных сил в России, способных перегруппироваться и усилиться к 2007 году. Но опять-таки следует констатировать различие. Большая часть демократических сил сейчас заклеймена как анахронистические пережитки ельцинской эры и имеет низкую поддержку населения.