Оранжевая смута

– По моим наблюдениям и по умозаключению, – сказала Юлия, не пользуясь бумажкой с написанным заранее текстом, – мы теряем очки не только среди народа, но и в Верховной Раде. Это недопустимо.

– Разве? – удивился президент. – Я это слышу впервые. Шумят кое-где, что, дескать, я затеял кампанию преследования по политическим мотивам отдельных оппозиционеров, но… пошумят, пошумят и забудут, а наши враги будут сидеть за решеткой. Это куда важнее, чем уличный шум по поводу политических репрессий.

– Это не совсем так, Виктор Писоевич. Цены у нас подскочили в два-три раза, смертность растет, рождаемость в стране прекратилась, энергоресурсы дорожают, Москва нам угрожает повышением цен на газ, наша промышленность может остановиться, в стране наступит коллапс.

– Но вы же премьер, вы не должны допустить этого безобразия. На днях я выступлю с критикой правительства, вы уж, Юлия Феликсовна, не обижайтесь. А что касается Москвы, то я ей подсуну голодомор. Мы с Катрин над этой проблемой активно работаем. А вы за критику не обижайтесь. Идет?

– Я должна опираться на законы, – твердо заявила Юлия. – Я не президент. Это президенту позволяется творить беззаконие, не оглядываясь на Верховную Раду. А я без Верховной Рады, как без пищи. Мне нужны законы… по «Криворожстали», по ценам на мясо, по защите интеллектуальной собственности. Я должна подвести страну к вступлению в ВТО.

– Тогда подводите, в чем же дело? Давайте предложения, и депутаты в Верховной Раде проголосуют. Вот и вся премудрость.

Роман Бессмертно-Серый, депутат по совместительству, сидел и улыбался. Если бы он не сидел рядом с президентом, он покрутил бы пальцем у виска. А тут пришлось сдержаться.

– Ну что вы на меня смотрите, будто давно не видели? Я что-то не то сказал? Если так, то все равно лидер нации имеет право на ошибку, тем более это все мелочи, – закончил президент и почесал мочку левого уха.

– Виктор Писоевич, вы, как лидер великой нации, много времени проводите за рубежом, встречаетесь с главами государств, а я никуда не выезжаю, – заявила Юлия. – Была один раз в Польше и Франции, и то бегом. Поэтому я все вижу. Вот вы внесли предложения по уголовно-процессуальному кодексу из пяти пунктов и думаете, что все пункты будут приняты. Как бы не так! Короче, я вытащила сюда Романа Серого вот с какой целью. Из четырехсот пятидесяти депутатов триста миллионеры. С ними работать очень сложно. Тут не все наши. А вот остаток – сто пятьдесят депутатов – должны быть нашими и голосовать за любое предложение власти. Переговоры, обработку, подкуп этих депутатов надо поручить Роману, это у него хорошо получается, иначе нам ВТО не видать, как своих ушей.

– Это правда? – спросил президент, глядя на Романа Бессмертно-Серого.

– Думаю, Юлия Феликсовна – не в бровь, а в глаз. Я удивляюсь ее прозорливости, – произнес Роман.

– Сколько денег на это потребуется?

– Пятидесяти миллионов хватит, – сказала Юлия.

– Делайте, делайте. Надо, чтоб в это ВТО нас приняли с распростертыми объятиями. А затем и в Евросоюз. А ты, Роман, давай действуй. Пятьдесят миллионов это ерунда. Надо – печатный станок запустим. Когда-то денежные знаки мы печатали за границей, а теперь сами.

Лидер нации протянул руку сначала Юлии, а затем Роману.

– А как же административная реформа? – спросил Роман у Юлии.

– Брось ты, Роман, зачем тебе головная боль? Забудь пока об этой, так называемой административной реформе. Если потребует Евросоюз, скажем, поставит нам условие, что без административной реформы нам не видать этого Евросоюза, тогда другое дело, а пока что занимайся делом, покупай голоса. Это важнее реформы.

– Да нет, пусть доложит об административной реформе. Он способный парень. Пусть подведет нас к вступлению в ВТО, а потом продолжит свою реформу. Должны же мы что-то делать, – возразил президент.

– Гм, гм, – произнес Роман, почесывая бородку. – Ежели вы так настойчиво, с таким интересом спрашиваете про административную реформу, я за нее возьмусь. Я уже был в своем районе, получил одобрение избирателей. Мои избиратели все время кричали «ура». Журналисты, правда, немного исказили эту встречу, но ничего: все забывается. Мои избиратели поддержат мои идеи по административной реформе, я тут же продвину ее вглубь, и вширь, и ввысь. Лидер нации одобрит, я уверен в этом на сто процентов.

Школь-Ноль, стоявший рядом, захлопал в ладоши и воскликнул:

– Великий реформатор! На западе оставь только две области – Львовскую и Ивано-Франковскую, остальные ликвидируй. Распорядись поставить памятники Степке Бандере в каждом селе, в каждом районном центре, а в Хмельницком, переименованном в город Бандера, на каждой улице… по памятнику. Я буду тебя поддерживать вместе с Дьяволивским и Курвамазиным. Поезжай к своим избирателям и не вздумай отказываться от совместительства: депутат может и не являться на заседания.

– Благодарю от всей души, – произнес Бессмертно-Серый, радуясь, что Школь-Ноль, не удостоившийся никакой должности в правительстве, так же как и раньше дружелюбен.

– Все, благодарю вас, все свободны, – сказал президент.

25