Оранжевая страна. Фельдкорнет

— Даже не знаю как тебя благодарить, Михаэль… — он полез в ящик стола и достал из него коробку из черного дерева. — Прими для начала, вот это…

— Пустяки дружище… — я открыл коробку и удивленно хмыкнул. — Х-м… угодил чертяка…

На черном бархате лежал роскошный, инкрустированный золотом и перламутром пистолет. Не револьвер, а пистолет, той самой модели, из которой вполне вероятно шлепнули Петра, который Столыпин, да еще парочку довольно известных личностей. Да, тут ничего не скажешь — Браунинг№ 1[53], оставил свой кровавый след в истории. Интересно, где его раздобыл Граббе? Довольно редкая модель, со сто двадцати двух миллиметровым стволом. Патрон у него конечно слабоватый, да и плевать, мне в атаку не ходить. Етитская буржуазия, да тут еще запонки, зажим для банкнот и зажигалка, в стиль пистолету. Отличный подарок…

— Где ты его откопал дружище?

Видя что его подарок понравился, Граббе польщенно улыбнулся:

— Пустяки Михаэль. Ты достоин этого пистолета. Но это не все…

— И что еще? — я прицелился в фикус. — Сотню мулаток?

Бур выложил на стол толстую папку и встал.

— Герр Игл, город Блумфонтейн благодарен вам за самоотверженную помощь в обезвреживании опасных преступников… г-м… — Граббе запнулся и продолжил уже не таким официальным тоном. — Короче Михаэль, поместье Шульца теперь твое. Вместе со всем его содержимым. Вот документы…

— Вот же сука… — с чувством выругался я, вспомнив сколько мук мы с Степой приняли вчера перетаскивая весь трофей. Млять… теперь все обратно тащить придется…

— Что–то не так? — встревожился полицейский?

— Да нет, Клаус, — я с чувством пожал ему руку. — Всегда рад помочь, кстати, а что с самим Шульцем?

— Я не знаю Михаэль… — пожал плечами Граббе. — Я изъял из обращения, — полицейский довольно хохотнул, — всех его подельников и передал их людям из администрации президента. Вот и все…

— Клаус?…

— Да помер он, помер, — снизив голос признался бур. — Сердце или что–то там еще. Совесть наверное замучила. Очень не вовремя.

— Почему не вовремя?

— Золото пропавшее с приисков так и не нашли… — доверительно сообщил полицейский. — Те самые две тонны. В том месте, на которое указали его уже не было. Вот такие вот дела. Но на этом все, Михаэль. Больше ничего не скажу…

— Ну и ладно… — я подошел к окну и увидел как во внутреннем дворе полиции двое агентов ведут к большой клетке, полной чернокожих — еще одну, статную, можно даже сказать могучую негритянку, удивительно похожую на всем известную горничную Мамми, из итальянского фильма 'Укрощение строптивого'. Дама величественно шествовала в кутузку ловко держа на голове узел с пожитками, так величественно, что на ее фоне полицейские казались какими–то заморышами.

— Ну, Михаэль, у меня дела… — Граббе не очень решительно сделал попытку меня выпроводить.

— У меня тоже… — я подхватил коробку с пистолетом и документы, сделал шаг к двери и неожиданно сам для себя поинтересовался у полицейского. — Клаус, а это кто у тебя в клетке?

— Бесхозные чернокожие… — небрежно отмахнулся Граббе. — Без хозяев остались. Если никто их себе не заберет, на рудники отправлю. А что?

— Подари мне… вон ту могучую…

— Зачем? — искренне удивился полицейский. — У тебя же… это… есть… те две в гостинице…

— О чем ты думаешь дружище? — я постучал по лбу. — Дом подарили, а слуг нет. Кто будет присматривать?

— Нет вопросов, — обрадовался Граббе. — Можешь еще кого–нибудь, себе выбрать. У некоторых даже рекомендации есть. Много людей уехали, а прислугу распустили. Ну все, все, можешь идти, я дам указания…

Тот же самый ретивый дежурный проводил меня к клетке. Чернокожие сразу подскочили и вытянулись в струнку, с надежной и страхом уставившись на меня. М-да… прям невольничьим рынком попахивает. Как–то это все неправильно…

— Вот эту… — я показал на могучую негритянку. — Ее для начала давай…

— Как скажете герр Игл! — дежурный постучал дубинкой по прутьям. — А ну к дальней стенке, черномазые… живо я сказал, живо. А ты сюда иди…

Негритянка шагнула вперед, ее невозмутимое лицо цвета эбенового дерева не выражало никаких эмоций. Она оказалась довольно молодой, вряд ли старше тридцати пяти лет и при всей ее обширности вполне симпатичной. Правильные, без ярко выраженных негритянских особенностей, черты лица и как я уже говорил, от нее просто веет чувством собственного достоинства.

— Как тебя зовут?

— Лусия Аманда, баас… — мерно прогудела чернокожая.

— Кем работала?

— У Майеров, домоправительницей, — подсказал полицейский. — Они в Европу свалили, а прислуга осталась не у дел.

— Будешь мне служить? — с натугой выдавил я из себя. Нет… в самом деле, черт знает что…

— У бааса есть жена? — невозмутимо поинтересовалась негритянка вызвав недоуменный ропот среди остальных чернокожих.

— Г-м… — я невольно задумался. Вот же… Жены мне еще не хватало… Хотя список кандидаток с каждым днем растет. — Пока нет, но чувствую скоро будет.

— Тогда буду, баас…

— Значит оформляем! — оживился полицейский. — Я сейчас прикажу составить протокол передачи во владение. Надо будет еще заплатить пошлину, совсем небольшую…