Оранжевые шарики (сборник)

Лёгкий приятный ветерок колышет тяжелые шторы. Большие окна раскрыты настежь. Кабинет залит нежарким утренним солнцем. В мягком вращающемся кресле боком к огромному письменному столу полусидит – полулежит первый секретарь Куйбышевградского районного комитета партии Евгений Исаакович Коган. Евгений Исаакович задумчиво смотрит через окно куда-то вдаль, в правой руке он держит карандаш, и слегка постукивает им по полированной столешнице.

…Когану 47. Из них уже более 20 лет он на ответственной, руководящей работе. Сразу после института по направлению его назначили сменным мастером цеха химводоочистки завода пластмасс. В подчинении: два слесаря, лаборантка, аппаратчица и насосница. Нет, конечно, не о такой работе мечтал студент-отличник Женя Коган. Сырость, химическая вонь, шум насосов. А ещё начальница, – толстая, шумная, малообразованная бабища в вечно грязном синем халате: «…Евгений Исаакович, сделайте заявку…», «Женечка, нужно очистить фильтр второй ступени…», «Женя, договоритесь с электриками, пусть проверят заземления…». Женя – то, Женя – сё, Женя – пятое, Женя – десятое… Ох как Женя её ненавидел! И однажды случилось! Начальницу – «Марь Ванну» – вызвали в управление, а Женя в это время сидел в её кабинете и составлял план-график ремонта первого контура. «Марь Ванна» велела Жене продолжать работать, сказала, что скоро вернётся. Потом надела синюю ватную фуфайку, намотала на голову красный мохеровый шарф, и совсем уже было вышла, но от дверей вернулась, собрала на столе бумаги и сунула их в ящик письменного стола. Вот если бы она тогда не вернулась, не убрала бумаги, – возможно жизнь Жени пошла бы по-другому. Но она вернулась!.. Как только внизу гулко хлопнула тяжёлая металлическая дверь, Женя коршуном бросился к столу начальницы, вытащил пачку накладных и папку-скоросшиватель, в которой оказались копии актов на списание основного и малоценного имущества. Ещё не дочитав до конца первый лист, Женя понял: «Марь Ванна» ворует, причём ворует по-крупному. Оказалось, что в прошлом месяце в химводоочистке был произведён ремонт. При этом было израсходовано сорок кубов бетона, пятнадцать тысяч штук кирпича, две тонны железа, триста погонных метров труб и два ящика стекла. Женя проработал в цехе уже девять месяцев, никакого ремонта здесь вообще не проводилось, а пол и стены хоть и «демидовские», но лет пятьдесят ещё прослужат с гарантией. Так, так, так…

Вечером Женя долго думал, что делать с полученной информацией. Сообщить в заводоуправление? Нет, этого делать нельзя по той простой причине, что акты приёмки работ уже утверждены директором по капстроительству и главбухом завода. Кроме того, в актах на списание материалов среди членов комиссии значится секретарь партбюро водоочистки механик цеха Пронкин. Не могли они не знать, что никаких работ в цехе не проводилось. Нужно было так «Марь Ванну» «спалить», чтобы самому не «обжечься». Милиции Женя не доверял. Поэтому решил сообщить о хищении в КГБ. Днём нашёл в телефонном справочнике номер, но звонить из дома не стал. В вечернюю смену аппаратчица и насосница обычно уходили в заводскую столовую ужинать, и он их по очереди подменял. Дождавшись, когда в насосной никого не осталось, Женя набрал номер. Несмотря на поздний час, молодой мужской голос, ответил сразу: «Слушаю, капитан…листин», – Женя не разобрал фамилию. Очень торопливо, сбивчиво Евгений рассказал о хищении. Капитан «…листин» попросил назвать себя, Женя бросил трубку. Его руки мелко дрожали, на лбу выступил пот. Забыв про насосы, он так и просидел за столом, подперев голову руками. Вернувшаяся пожилая насосница заметила необычное состояние мастера и спросила: «Евгений Исаакович, вы такой бледный, уж не заболели случайно?». Женя что-то буркнул, и быстро ушёл в крохотный кабинетик сменных мастеров. Ночью, вернувшись домой, Женя долго не мог заснуть, ворочался и думал: правильно или нет он сделал, нужно ли было назвать себя, если Марью снимут, то назначат ли его – единственного в цехе имеющего высшее химико-технологическое образование – начальником ХВО.

Шли дни. Ничего не менялось. «Марь Ванна» так же глупо шутила и сама же громко смеялась. Так же гоняла Женю. Ему казалось, что гоняла гораздо больше, чем других мастеров. Закончился апрель, прошли майские праздники. Женя уже уверился в том, что информация о хищениях не заинтересовала сотрудников КГБ. Но…