Оранжевый для савана

— Приходилось пару раз грамоте обучаться. Когда нужно было меня высшим и знатным представлять. Да и чтобы со мной образованные женщины знакомились.

— Дай мне еще один шанс, и я тоже с тобой познакомлюсь. Это я тебе обещаю. Если еще раз начнешь выпендриваться, то я тебе такие же яркие воспоминания оставлю, как ты отцу Синди. Долго будешь как глубокий старик по округе ковылять.

Он пристально изучал меня.

— Господи Боже, ну и размерчики у тебя. Мне бы присмотреться получше прежде, чем за тебя браться. С такими ручищами ты килограмм на восемь больше тянешь, чем я думал. Но я не Клит Ингерфельд. Можешь мне половину костей переломать, а все равно найду, как подняться да достать тебя, так что лучше помни об этом. Знай, я тебя как-нибудь безопасным образом уберу, увезу к Реке утопленников и засуну там под корни ризофоры на пищу крабам. Учти, я не первый раз свои проблемы так решаю.

И он не блефовал. Просто абсолютно хладнокровное и конкретное утверждение своей власти.

— Тогда я поставлю вопрос по-другому, Бу. Если ты попытаешься что-нибудь подобное сделать, а это не сработает, то я уверен в том, что ты не сможешь ни в одну лодку ни влезть, ни вылезти.

Наблюдая за ним, я заметил, как в голубых глазах мелькнуло уважение к праву сильного, хотя и наполовину скрытое длинными ресницами. Он зацепился большими пальцами за ремень. Потом молниеносно, что достигается только долгой и интенсивной тренировкой, рывком расстегнул пряжку, высвободил ее, обнажив яркое, гибкое лезвие, скрытое кожей пояса. Его рука мелькнула так быстро, что у меня не оставалось надежды перехватить ее. Лезвие вошло в землю в сантиметре от моего левого ботинка, так глубоко, что лишь латунная пряжка виднелась на поверхности, раскачиваясь над землей. Лениво усмехаясь, он прислонился к борту. Я нагнулся, взялся за пряжку, высвободил лезвие, стер с него землю, проведя между большим и указательным пальцем. Рукоятка была усилена посредине, чтобы облегчить удар. Я протянул нож ему. Бу засунул его обратно и застегнул ремень.

— Так что там ты хотел сообщить мне, приятель? — спросил он.

— Да предпочел бы больше не наблюдать за тобой. Впрочем, скоро и ты сам заговоришь только о деньгах.

— Пойдем в дом. А то я сух, как песок на пляже.

В доме у него было еще больше игрушек. Большой мешок нового спортивного оружия, уже начинающего покрываться пятнышками ржавчины. Цветной телевизор. Дорогое походное и рыболовное снаряжение беспечно разбросанное по углам. На кухне у него стоял огромный, как в отеле, холодильник, новенькая эмаль которого была покрыта отпечатками грязных пальцев, набитый первоклассным пивом. В углу кухни я заметил ящики очень хороших спиртных напитков.

Все не новое, все грязное и заляпанное. Я заглянул через дверь в крохотную спальню. Двуспальная кровать была покрыта ворохом грязных простынь, пятнистых как леопардовая шкура. По виду они напоминали шелковые. В спальне стоял едкий запах, как в клетке хищника или в норе плотоядного кота.

Мы пили пиво в полном молчании, потом он сказал наигранным тоном извиняющегося хозяина.

— Я собирался устроить так, чтобы толстуха тут прибралась немного. Но как-то вот из головы вылетело. Боюсь, теперь она это сделает не раньше как после экзаменов. Не хочу ей учебу портить.

Я уселся в кресло со сломанным подлокотником.

— А что, здесь не знают о существовании закона о растлении малолетних?

— Сперва кто-нибудь должен пожаловаться, дружок. Как там тебя зовут, черт побери?

Я сказал ему. Он громко повторил.

— Ты чем-нибудь занимаешься?

— Тем, что под руку попадется.

— Говорят, это лучшее занятие, Макги. Но иногда работаешь с кем-нибудь, кому нравится пускать все на волю волн, потому что они бесятся безо всякой причины. И тогда снова с ними дела иметь уже не хочется. А, может, они чертовски глупые фортели выкидывают, посылая к тебе кого-нибудь, кто может и законником оказаться.

— Крейн Уаттс, — сказал я. — Отличный парень. Чего бы там закон ни потребовал, всегда вывернется. У меня есть повод беспокоиться за тебя, малыш Бу. Но, может быть, ты связался с этой компанией потому, что все было обделано почти легально. Уаттс просветил меня. Я могу использовать некоторые его мыслишки, но не его самого. Для того, чтобы помочь моего голубка выпотрошить. И это парень пожирнее, чем Уилкинсон. Но я не собираюсь делить доход на столько частей. Судя по тому, что говорил Уаттс, изъятое у Уилкинсона поделили между ним, тобой, Стеббером, Гизиком, Вильмой и попечителем Кипплеровского поместья. Я искал голодного адвоката и нашел его. Но мне нужен не только голодный, но и умный.

Бу вытер лоб. Был он немного не в своей тарелке.

— У этого тупого ублюдка язык без привязи, точно?

— Ты и я, Бу. Мы оба знаем, как можно заставить кого следует разговориться. Меня это заинтересовало. А он оказался весьма прытким.

— Люблю прытких, — мечтательно произнес он.