Оранжевый туман

— Над этим я сейчас как раз и думаю, — погрустнел Макс. — Для начала нужно, чтобы Катя настроилась на металлические предметы и поднимала весь мусор в районе пустыря. Может, и повезет. А вы с Наташей займетесь еще более кропотливой работой: просмотрите память жителей Озерок. У кого-то должен остаться след якоря. А уж там видно будет.

— Ну вот и хорошо, я пока отдохну, — подал голос Дима, — у меня сегодня сестра в гости приехала, привезла новую кассету Деви.

— Ты слушаешь индийскую музыку? — удивился Макс.

— А ты нет? — разочарованно отозвался Дима.

Он надеялся, что Макс, с его-то возможностями, мог бы покупать себе такие кассеты в неограниченных количествах и давать переписать ему. Вообще, как я понял, в Димином представлении умный человек не может не любить индийскую музыку.

— Нет, — я только иногда беру релакс-кассеты со звуками природы или индийскими инструментами, а вообще я музыку не очень много слушаю.

Дима вздохнул и принялся рыться в фонотеке, надеясь, что Макс купил что-нибудь просто ради интереса, денег-то немерено.

— Я пойду работать, — по-деловому заявила Катя, подхватила свой рюкзачок и отправилась на пустырь.

Я решила, что стыдно сидеть сложа руки, когда кто-то уже взялся за дело, позвала с собой Наташу и тоже собралась уходить. Мальчишки остались у Макса.

Когда я вышла на улицу, то почувствовала, что должно произойти что-то очень плохое. Надо мной висело тяжелое предощущение опасности.

И я сделала шаг ей навстречу.

ИГОРЬ КВАСЦОВ

Димка все-таки ушел слушать свою Деви, а мы с Максом и Гестом остались. Мы условились, что к четырем часам девчонки вернутся пообедать, подойдет и Дима. Он, кстати, пообещал сделать из меня человека. Его прямо-таки передернуло, когда на его фразочку о какой-то там Кришне я спросил, что это за тетка.

Макс, как обычно, без насмешек, коротко и понятно, объяснил, что Кришна — бог из индийской мифологии. Ну вот, теперь знаю, чего издеваться то? Меня отец всем этим Кришнам не учил, зато я магнитофон сам из запчастей собрал!

Мы играли на компьютере Макса в новую версию «Варкрафта», Гест лежал под столом. Я понял, что ему сейчас одиноко — тому Гесту, с пустыря, а не догу.

Ну, я бросил играть, спрашиваю:

— Тоскуешь, брат?

Гест поднял на меня глаза, грустные-грустные.

Вздохнул.

— Расскажи, — говорю, — про своих.

Макс делает вид, что не обращает внимания, восьмым уровнем занят, а сам слушает разговор потихоньку.

Гест опять вздохнул.

— Знаешь, все люди — очень разные, и мы тоже разные. Вот ты дружишь с Максом, с Олей, со всеми остальными, но наверняка не стал бы общаться с теми, кого у вас называют преступниками.

— Никогда, еще бы! Даже если бы они каждый месяц ходили ко мне телевизоры ремонтировать!

— Вот видишь. И в путешествие ты бы поехал только с теми, кто тебе приятен, с друзьями.

— Если б денег столько было, поездил бы, наверное, а что?

— Но всех близких с собой не заберешь, верно? Дома останутся отец, мама, брат…

— Тетя Ира, — автоматически продолжил я.

— А если бы ты попал на необитаемый остров с твоими друзьями, тебе, конечно, не было бы совсем одиноко, особенно если бы на острове жили благожелательные и… достаточно цивилизованные люди. Но тебе бы не хватало твоего дома, твоих близких, верно?

— Верно, — согласился я и впервые в Жизни подумал, что не очень хочу на необитаемый остров. Пожалуй, даже если бы там кто-то жил, но оттуда нельзя было выбраться, он все равно был бы необитаемым.

— Вот, — вздохнул Гест.

— Не горюй, сейчас Катюха найдет твой якорь, он наверняка где-нибудь там валяется, и вы полетите себе дальше. Хочешь сахару? Ах да, у тебя же этих рецепторов нет.

Но тот Гест, который собака, сахару хотел. Я вынул из кармана кусочек рафинада и протянул ему. Тогда я подумал, что, даже когда Гест-инопланетянин улетит, я буду относиться к Гесту-догу не так, как к другим собакам. Он уже немного человекообразный.

— Спасибо, — сказал Гест, — положительные эмоции передаются, хотя вкуса я и не чувствую.

И он больше не вздыхал. Не хотел, наверное, меня расстраивать.

В половине четвертого пришла Катя. Уставшая, зверски голодная. Она, не дожидаясь никого, накинулась на холодную картошку, которую с утра наварила для всех нас Оля, и схарчила больше половины без хлеба.

Гест взглянул на нее с такой надеждой, что она смутилась и стала уминать еду медленнее.

— Нету там ничего. С тонну мусора перелопатила, наверное. Пусто. Аккумуляторов дохлых полно, покрышек немерено, а якоря нет. Чего уставился, Игорь? Самому слабо в грязище ковыряться, тут за компьютером прохлаждался?!

Макс посмотрел на нее укоризненно, и она примолкла.

Потом пришел Дима, принес кассету Деви, посадил меня рядом с музыкальным центром и заставил слушать. Я ничего не понял, я в музыке вообще не разбираюсь, мне нравится только, как мой брательник на гитаре песни про Афган играет.

Правда, я магнитофон сам собрал, чтобы приобщаться. Со мной одна девчонка не согласилась гулять, потому что я не знаю, кто такая Земфира.