Ораторское искусство с комментариями и иллюстрациями

Цицерон считает, что философия – главный источник хорошего письма по одной простой причине: сравнение философских идей и их убедительности позволяет сравнить и стили изложения, и вместе с некачественной мыслью отвергнуть такой же стиль, тем самым способствуя развитию отечественной литературы. Наспех написанные книги – это популярные эпикурейские книги, обучающие приятной жизни, наподобие нынешних психологических руководств. Цицерон противопоставляет этой «массовой литературе» свою позицию, основанную не на эпикурейской философии, а на стоической: не на поиске спокойствия и простых душевных радостей, но на мужественном противостоянии обстоятельствам. Такая мужественная философия требует и книг, написанных высоким профессиональным стилем: не только мысли, но и их выражение должно быть безупречным как оружие.

И вот как некогда Аристотель, муж несравненного дарования, знания и широты, возмутясь успехом ритора Исократа, стал сам учить юношей хорошо говорить, соединяя тем самым мудрость с красноречием, – так и мы теперь рассудили: не оставляя прежних наших занятий витийством, предаться также и этой науке, много обширнейшей и важнейшей. Ведь я всегда полагал, что только та философия настоящая, которая о самых больших вопросах умеет говорить пространно и красноречиво; и занимался я ею так усердно, что даже позволил себе устраивать уроки ее на греческий лад.

Аристотель не одобрял политической позиции Исократа, служившего афинским богачам. Вполне возможно, что «Риторика» Аристотеля была ответом на существование школы Исократа – тот брал большие деньги за обучение, и поэтому все его риторические приемы были засекречены, тогда как Аристотель опубликовал «Риторику», сделав свое искусство более демократичным. Под «уроками на греческий лад» имеются в виду рассуждения на свободную тему, в которых могут принять участие разные собеседники, а не учащиеся закрытой школы, как это было у Исократа. Цицерон требует от философии научиться пространно рассуждать – иначе говоря, отвечать на вопросы и недоумения любых слушателей.

Так что вскоре после твоего отъезда, милый Брут, я и попробовал испытать в этом свои силы, воспользовавшись тем, что на Тускуланской моей вилле как раз собралось много моих друзей. Когда-то я устраивал декламации на судебные темы и не оставлял этого упражнения дольше всех; а теперь, на старости лет, подобные рассуждения заменили мне декламации: я предлагал назначить, кто о чем хочет услышать, а потом, сидя или прохаживаясь, начинал рассуждать.