Орбита мира (СИ)

- Зато у него ружьё, - мрачно сказал Бороденко.

- А у нас? - тут же откликнулся Степняков. - У нас одних только пистолетов два!

- Как два? - не понял бортинженер. - Местный с одним пришёл!

- А в спускаче! - напомнил медик. - Трёхстволка и мачете!

- Да ты охренел! - яростно прошипел бортинженер. Затем посмотрел на то, с какими напряжёнными фигурами ждут американца оба военных и задумался.

- Пошли! - толкнул его в бок Степняков. - Как-то не по душе мне эти пираты двадцатого века!

- А стрелять в него ты сам будешь, Айболит? - спросил Бороденко.

- Да, - односложно произнёс в ответ медик. - С потолка.

И демонстративно указал на разноцветные поверхности отсека. Действительно, хотя в невесомости можно было одинаково хорошо (точнее, одинаково плохо) работать под любым углом, станцию изначально красили в три разных цвета - для пола, стен и потолка отдельно. Расположение света, больших предметов, скоб и поручней этому примерно соответствовало. Подсознание гостей станции подстраивалось к этому раскладу ещё в первые минуты на борту - и сохраняло такое восприятие до конца полёта.

- А может получиться, - согласился Бороденко. - Но что-то мне как-то не по себе.

- Мне тоже, - подтвердил Степняков и первым толкнулся ногами к внутренним отсекам станции. - А что делать? Ты вот можешь гарантировать, что он тут просто не поубивает всех нафиг, именно потому, что один?

- Не могу, - Бороденко недовольно дёрнул головой и двинулся вслед за медиком. - Чёрт с тобой!

Военные ухода двух гражданских специалистов так и не заметили. Крышка люка шлюзового отсека наконец пришла в движение. На борт станции окончательно поднялся американский орбитальный инспектор.

Прыжок через космос для него даром не прошёл. Ручное маневровое устройство, внутри станции полностью бесполезное, так и болталось в креплении на груди скафандра. За откинутыми забралом и светофильтром шлема виднелось насквозь мокрое от пота лицо с тёмными провалами глаз. Лётный скафандр изначально кроили под работу полусидя-полулёжа в тесной кабине, поэтому американец в нём ещё и ощутимо сутулился.

За винтовку он цеплялся мёртвой хваткой.

- Руки за голову! - с жутким акцентом потребовал американец. - Сдать оружие!

- Это научная станция, - попытался объяснить Виталий Никитин. Понимаете? This is a science station! We have no weapons on board!

- Быстро! - нервно потребовал его собеседник. - Или я буду стрелять!

Нервничал он так, что того и гляди и правда мог открыть пальбу. Чего могут натворить в крохотном объёме станции почти в упор винтовочные пули командиру экипажа не хотелось и думать.

Подполковник Васильев посмотрел на закопчённый ствол в руках Шепарда, и медленно начал расстёгивать портупею. Саму кобуру он так и оставил закрытой на все защёлки и герметизирующий клапан. У американца это вопросов не вызвало. Он просто дождался, когда подполковник толкнёт кобуру в его сторону, поймал её за ремень и намотал его на свободную руку.

- Тут были ещё люди! - заявил он. - Они должны прийти сюда!

- They are civilians, - в очередной раз попытался урезонить его командир экипажа. - Гражданский персонал. Не военные!

- Не важно! - американец понял, что можно больше не мучить скудный запас слов из русско-английского военного разговорника и перешёл на свой родной язык. - Немедленно зовите их сюда! Без глупостей!

- Юлий, Валентин! - Никитин понял, что за время напряжённого диалога оба гражданских специалиста действительно куда-то пропали, и недовольно повысил голос. - Тут американец очень волнуется. Вы бы шли уже сюда, пока он и правда стрелять не стал, а?

- Угу, мы придём, а он стрелять, мля, и начнёт, - буркнул из глубин станции врач. - Это тебе, военному, легко, а нам под стволом торчать? Вот уж нахер!

Виталий Никитин на какое-то мгновение остался без слов. Чтобы всегда корректный медик в разговоре с ним перешёл едва ли не к мату в нарушение любой субординации, должно было произойти что-то небывалое.

- А оно и произошло! - оторопело понял Никитин, и решил проблему чисто военным способом.

- Айболит! - рявкнул он вглубь станции. - Если ты не прилетишь сюда, закидывая ноги хорошо вперёд ушей, я тебе их сам выдерну и спички вставлю, понял? Оба пулей сюда!

Американец тяжело дышал. В скафандре жара и духота станции неминуемо брали своё. Открытый шлем не помогал. Ствол винтовки слегка покачивался между Васильевым и Никитиным.

- Быстро, - на своём чудовищном русском снова напомнил Шепард. - Или я стреляю.

- Не надо, - попросил его Никитин. - Они уже идут.

Действительно, из глубины отсеков слышались приглушённые голоса Бороденко и Степнякова. О чём те говорили, понять не получалось, но оба явно приближались.

- Hello, friend! - с чудовищным русским акцентом заорал Бороденко, едва показался в отсеке. - Peace! Tom Sawyer! Mark Twain! Chicken nuggets!

Толкнулся ногами и буквально прыгнул вперёд с ножом в руках.