Орда (Тетралогия)

Баурджин дал своё согласие стать государем. В конце концов, именно об этом он и думал всё последнее время. Заговорщики — самые знатные и влиятельные люди города — явились в тот же день, вызванные Фанем, и даже не пытались скрыть своей радости. Как Сиань Цо в своём ведомстве, так и Баурджин во власти, судя по всему, устраивал всех. Что ж, иметь такую поддержку — это неплохо. Но взять власть в свои руки — это одно, а вот удержать её — совсем другое. И здесь нужно было, хорошо подумав, создать свою тайную сеть осведомителей и шпионов в этих самых вот высших кругах. Перетащить на свою сторону Фаня — похоже, парень вполне искренне впал в истерику после того, как его миссия завершилась столь удачно.

Впрочем, у князя всё ж таки оставались некоторые сомнения, нет, не насчёт Фаня, насчёт власти. Был ведь ещё и некий Цзунь Сян, тоже не так давно провозглашённый властелином Си-Ся. А сейчас Ицзин-Ай становился очагом сепаратизма.

— Цзунь Сян не начнёт войну, — придя в себя, вдруг заявил секретарь. — Он слишком слаб и зависим.

Баурджин усмехнулся и погладил бородку:

— Я тоже так полагаю. Думаю, Чингисхан и Угедей окажут нам всяческую поддержку.

— О! Я тоже размышлял об этом! — истово воскликнул юноша. — При дворе Чингисхана есть человек, пользующийся большим уважением всей тангутской знати...

— Ты говоришь о Елюе Чуцае, Фань?

Секретарь удивлённо округлил глаза:

— Вы его знаете?

— Знаком. И, полагаю, он нам поможет.

— Да-да, конечно, поможет, ведь мы давно поддерживали с ним связь, и...

Баурджин еле сдержал смех: ну, конечно, Елюй Чуцай будет на стороне нового властелина — это ведь во многом его собственная идея, и идея Шиги-Кутуку. И тому, и другому Чингисхан верит, другое дело, что он может поручить принять решение своему наследнику — властелину центрального улуса. Если им станет — а, может, и стал уже? — Угедей — то никаких проблем не будет. А вот если Толуй или, скажем, Джучи... Ладно, подождём, посмотрим. А вообще, наверное, стоит направить Угедею небольшой, но боеспособный отряд. Так, на всякий случай.

— Хорошее оружие, — Баурджин с искренним восхищением разглядывал арбалет.

Маленький, изящный, словно дорогая игрушка.

— Здесь особая сталь, — охотно пояснил секретарь. — И довольно сложный механизм — видите эти колёсики, пружину?

Князь вдруг расхохотался:

— Да уж, не хуже, чем в браунинге!

— В чём, господин?

— Сунский? — игнорировав вопрос, Баурджин кивнул на арбалет.

Фань пожал плечами:

— Почему сунский — наш! В западной части города есть одна мастерская. О, оружейник Эрнай-чи великий мастер! И работу свою ценит, берёт недёшево... Осторожнее со стрелой, господин.

— Знаю, она отравлена.

— Яд уже разложился — он не очень стоек. Просто можете порезаться — остриё заточено с двух сторон, словно меч или кинжал. Ой! — Фань вдруг насторожился. — Слышите чей-то голос в приёмной? Кто-то пришёл. Я пойду, посмотрю?

— Давай, — разрешил нойон.

Он, конечно, хорошо понимал, что Фань исполняет — и всегда исполнял — роль некоего соглядатая в пользу местной знати, однако — лучше знакомый шпион, чем неизвестный. К тому же секретарь был юношей искренним и умным — и Баурджин рассчитывал со временем полностью перетянуть его на свою сторону.

— К вам господин Инь Шаньзей вместе с господином Жэнем, государь! — вернувшись, почтительно доложил Фань.

Ну да, следователь, в общем-то, и должен был явиться с докладом. Интересно, а Жэнь с ним каким боком? Надо бы убрать арбалет со стола — Жэнь вполне может споткнуться, свалиться, пораниться вот этой вот стрелой...

Войдя, посетители поклонились. Нет, на этот раз Жэнь Сужень никакого разгрома не учинил. Может быть — пока?

— Есть новости, князь! — дождавшись, когда Фань уйдёт, коротко доложил Инь Шаньзей.

— Говори!

— Ещё одно странное убийство. У реки, в камышах, найдёт труп юноши, судя по одежде — бродяги. Со спины срезана кожа.

— Что?! — возбуждённо воскликнул нойон. — Опять! Едем, посмотрим.

— Да, господин, — следователь поклонился. — Но вот ещё мой помощник хотел кое-что доложить.

— Доложишь по пути, Жэнь! Что ты так смотришь на арбалет?

— А можно взглянуть на него поближе, господин?

— Э, нет! Ещё поранишься. Впрочем, смотри из моих рук.

Ещё больше вылупив глаза, парень внимательно осмотрел оружие.

— Ну? — Баурджин нетерпеливо покусал губу. — Что-нибудь высмотрел?

— Интересная какая штука. И стрела тоже очень интересная. Такие стрелы только к подобному самострелу и подходят. Вот, в нашей деревне похожий случай был, нет, не с арбалетом, с плугом...

— Идём, идём, Жэнь, — князь набросил на плечи синий дорожный плащ. — По дороге расскажешь.

Намётом выехав из ворот дворца, небольшой отряд всадников сразу повернул к реке.

Убитый был молод и тощ. Спутанные, мокрые от воды волосы, бледная кожа. Со спины, как раз меж лопатками, аккуратно срезай кусок.

— А они не торопились, — негромко заметил нойон. — Ишь, какой квадратик вырезали. В прошлый раз было так же?

— В точности так, господин.

— И что скажете?

— Можно предположить, что меж лопатками у обоих был выколот какой-то рисунок или иероглиф — до таких вещей есть охотники-коллекционеры.