x
— И речи быть не может, чтоб засунуть раненых в эту… штуку! Это же самоубийство!
— Альма, у них кости срастутся…
— Да сейчас! Рука целиком окаменеет, вот что будет! Кожа, сухожилия, плоть, нервы — все! Сплошной камень! Навсегда!
≈
— Не думаю. Хроны, как правило, селективны. Они сначала влияют на то, что им ближе по структуре, и лишь затем на все остальное, как по спирали, ослабляя эффект. Этот закон почти всегда доказывается на практике…
— «Почти всегда…», Ороси? Как нам «почти всегда» везло под ярветром? А сегодня? Вы хотите избавиться от Кориолис и Силамфра? Сделать из них груду камней?
— Хрон в первую очередь подействует на кости…
— Мы понятия не имеем, Альма права, — вмешался 11ьетро.
— Да это безумие какое-то, Кориолис, не делай этого!
— Караколь несет какую-то чушь, развел тут цирк, как всегда.
— Какую-то чушь? Это я несу какую-то чушь?
π
— Давай бей.
Эрг озадаченно посмотрел на него и рефлекторно взял молоток.
— Ну, давай, раз я несу чушь.
— Хватит дурака валять. Я тебе руку расквашу.
— Так давай! Если я сам это сделаю, еще решите, что я прикидываюсь!
— Да не могу я, Карак.
— Значит, дай молоток кому-нибудь другому. Ну, быстрее давайте, хрон сносит, скоро накроет второй вал.
Все переглядывались, не зная, что делать. Тальвег, за ним Сов постарались вразумить Караколя. Но все зря. Мы теряли время, это становилось опасно. Мы уже давно должны были бы пришвартоваться. Свет вокруг поглощала тьма. Хрон шел вдоль обода воронки…
— Так, у меня от вас уже все мозги всмятку. Дай сюда молоток!
— Голгот, не ведись ты на его спектакль.
— А я не ведусь. Я ему сейчас занавес как опущу.
Голгот почти вырвал молоток у Эрга из рук, растолкал толпу и присел рядом с Караколем, ровно держащим руку на камне.
— Какую кость?
— Фалангу среднего и указательного, Голготина.
— Да вы с ума сошли!
∂
— Придурки! Да вы двинутые все!
Караколь встал и проковылял прямо к хрону. С видимым усилием зажал неповрежденные пальцы и погрузил указательный и средний в оболочку хрона. Полминуты спустя он достал руку, улыбаясь, четко выговорил «смотрите!» и разогнул два пальца в знак победы. Сомневаться больше было не в чем, я подошел и сунул руку по локоть в хрон.
— Силамфр, подожди!
— Да заткнитесь вы, это не ваша рука!
Это было словно сунуть руку в ледяную дыру. Мне большим трудом удавалось удерживать ее прямо. Мне помогал Сов. Он вспотел не меньше моего. Оболочка хрона перекатывалась волнами, скользила у меня на глазах. Какая тишина! Даже слова Сова, приглушенные, доносились до меня как сквозь бархатную завесу. «Осторожно… смотри не… локоть», настаивал он. Внутри хрона моя конечность была не видна, но мою плоть словно насквозь протыкало морозными иглами. Я хотел достать руку. «Рано», повторял Сов. Я больше не мог пошевелить локтем, перелом перестал стрелять, бросать свои копья, подкорье руки крепчало, будто в него засунули стальной прут…
— Вытаскивай давай!
Я достал руку. Моя кожа была покрыта блестящими чешуйками. Я машинально стал трясти рукой, чтобы отогреть ее. Ощупал. Кровь потихоньку разливалась по руслам вен.
— Ну что?
— Кажется срослась!..
x
оборотов? Все ждали моих указаний, надеялись на меня, Голгот полностью передал мне контр, но в глубине души я прекрасно понимала до какой степени мои решения были не более чем подвесным мостиком на трех воображаемых канатах, переброшенным через хаос. То, что мы нашли этот порт, было чудом, несомненно. Но и серьезной ловушкой тоже.
— Все по местам! Приготовиться! Полная смена построения. Леарх, можешь достать нам два железных кола? Эрг, помоги ему забить их как можно глубже здесь и здесь. Остальные, приготовить десять канатов, заменить испорченные. Построиться рогаткой.
— Как?
— Рогаткой! Вас где учили вообще? В Аберлаасе или в глуши какой-то? Постараемся ограничить эффект маятника и штопора!