Орден

Его окатила волна холода. В соседней комнате что-то неладное. Чутье подсказывало ему развернуться, разбудить Лию и Микулова и бежать. Но что, если кто-то нуждается в помощи?

Каин пошел по коридору, прижимаясь к стене. Он снова представил себе огонь из сна. Жар, толкающий его вперед.

Дверь была слегка приоткрыта. Каин пробормотал заклинание, и шар на посохе засиял привычным голубым светом. Он распахнул дверь.

Серая, почти прозрачная тварь сидела, согнувшись, над лежащим ничком Сайрусом – владельцем таверны. С лысого черепа едока свисала пара прядей волос, тело его было костлявым. Настоящий скелет, обтянутый пергаментом. Сквозь сухую потрескавшуюся плоть просвечивали синие вены.

Тварь держала Сайруса за шею когтистыми пальцами. Обнаженные плечи едока пошевелились, и он наклонился, присасываясь к губам Сайруса.

Хозяин таверны вздрогнул.

Едок будто пил его дыхание. Грудь и живот твари начали наливаться. Когда голубой свет от посоха Каина озарил комнату, существо повернулось и невидяще поглядело на Каина. Его глаза были черны и пусты, а изо рта капала слюна.

Сайрус начал дрожать, его голые пятки застучали по полу.

Что это за порождение Преисподней?

Каин нашел в котомке остатки черных семян и бросил к ногам твари. Они тут же ожили, и щупальца, впившись в трещины в полу, начали расти вверх с невероятной скоростью. Едок пронзительно завопил, когда черные корни принялись хватать все, что было в пределах их досягаемости.

Каин выскочил вон и захлопнул дверь. Услышав шум, Микулов проснулся и выбежал в коридор. Позади него стояла Лия.

– У Сайруса в комнате едок, – выпалил Каин.

Микулов вытащил из нарукавника кинжал и зажал его между пальцев, так что лезвие выступало вперед из кулака. На нем заискрились магические знаки.

Шум из комнаты внезапно стих.

– Я боюсь, дядя, – прошептала Лия.

– Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, – сказал он. – Обещаю.

Микулов распахнул дверь в комнату владельца таверны и увидел переплетение черных корней. Он резанул их кинжалом, и они упали, извиваясь, как змеи, и быстро уменьшались, пока не превратились в черные семена. За пару мгновений монах расчистил себе путь. Вскоре Микулов выбрался в коридор, неся на плече Сайруса.

– Тварь сбежала через окно, – заявил он. – Мы в безопасности. Пока.

Он отнес Сайруса в их комнату и положил на пол. Каин присел рядом, ища раны. На шее Сайруса темнели кровоподтеки. Спустя минуту владелец таверны приоткрыл глаза и стал таращиться на Каина с бессмысленным выражением. Потом его голова безвольно упала набок. Руки и ноги были мягкими, как у тряпичной куклы. Каин попытался заговорить с ним, но безуспешно. Сайруса словно опоили зельем.

Он казался ниже ростом и более худым, чем прежде. Плоть на лице обмякла, проступили кости. Сайрус напоминал высушенное яблоко, его кожа натянулась. От него осталась пустая оболочка. Он хрипло и прерывисто дышал.

Но Сайрус не умирал. Он пребывал в том же состоянии, ни на что не реагируя. Пульс хозяина таверны почти не прощупывался. Каин подумал об увиденной им твари. Внезапно откуда-то снаружи донесся еле слышный звук хлопающих крыльев. Каин почувствовал, как тьма снова пересекла их путь, и поежился.

Момент истины приближается. Скоро он узнает, живы ли еще хорадримы или ушли в область преданий и легенд. Тогда он станет последним бастионом на пути небытия. Скоро грядет Ратам.

Да помогут нам архангелы.

Завтра они отправятся в Геа Кул.

Глава 22 Кровь Аль Кута

Слуга Тьмы обвел кругом знакомый символ – восьмерку с двумя остриями кинжалов внизу, с янтарным камнем посередине. В центре горела свеча, но края зала погрузились в кромешный мрак. Но он видел все идеально четко. Его глаза выработали особую чувствительность, как у кошки, способной заметить добычу в любое время суток. Были и другие перемены, еще более серьезные. Шаги на пути превращения из человека в небожителя.

Вурдалаки продолжали разбредаться по земле, принося обратно жизненную силу своих жертв. Хранилище наполнялось. Сила возрастала.

Всего четыре дня до коронации. Пора вступить в контакт.

Что-то капнуло на символ. Слуга Тьмы поднял голову на мужчину, который был подвешен к стене крюками. Он дрыгал ногами и извивался. Кровь стекала по его телу и капала на камни. Руна, знак Белиала, горела на его плече, словно раскаленный уголь в костре.

Слуга Тьмы улыбнулся. Его хозяину это тело больше не понадобится. Но плоть – всего лишь сосуд. Теперь он вызовет нового долгожданного гостя.

Он подошел к книге, стоящей на подставке возле круга, и прочел строки вслух. Ритуал оказался сложен и требовал полного сосредоточения. Зов должен пронизать столетия и миры существования. Прошлое представляло собой нечто вроде множества пересеченных плоскостей, которые постоянно перемещались, меняя конфигурацию. Путь сквозь них являлся сложнейшим лабиринтом иллюзий, в котором можно было легко потеряться и уже никогда не вернуться.