Орден для поводыря

Царская семья, значит, в германских землях. Поближе к сыночке… А я императрице в Питер писал. Станут ее секретари мое послание ей пересылать или оно так и валяется где-то в канцелярии? От безвестного губернатора дьявольской Тьмутаракани?! Сто против одного – валяется. Дай бог, если какой-нибудь ушлый секретарь вскрыть конверт с указанием «лично в руки» осмелится. А если нет?

На Победоносцева тоже надежды мало. Кому он писать станет? Царю? Ха-ха три раза. Скорее всего – в Третье отделение. А там князь Долгоруков сидит, которому эта суета на фиг не нужна.

Есть небольшая надежда на расторопность графа Строганова. Человек вроде уважаемый и в судьбе наследника прямо заинтересованный. Любимый же воспитанник. Только пока он обо мне справки наведет, пока Александру Второму отпишет, пока почта доставит. Как раз конец августа настанет. И то при условии, что Сергей Григорьевич поверит и поторопится.

Остается Мезенцев. Ему медицинский консилиум – повод выслужиться. Выпрыгнуть выше ленивого шефа. Тот, дескать, мышей не ловит и безопасностью Семьи пренебрегает. А я вот каков… И томский жандарм Кретковский Николаю Владимировичу здорово угля в топку подбросит.

Только если все по самому плохому сценарию пойдет, мне конец. Не Семья, так жандармы раздавят. И папа с княгиней не помогут. Вот тогда не видать мне ускоренной индустриализации и заселения края как своих ушей…

Да что ты говоришь, Гера? Действительно так? И правда не принято отменять постановления предыдущих губернаторов? А, сразу отменять? Чуть погодя, значит, все равно отменят? Ладно. Пусть так. Но пара лет у людей будет? За два года те же Ерофеевы много чего в своем Каинске настроят. Ломать, поди, не заставят…

Я, кстати, не просто так каинских купцов вспомнил. Среди тех пятнадцати конвертов, что я отобрал к немедленному изучению, было и послание, подписанное Венедиктом Ерофеевым. Помню, даже слегка удивился – почему не главой семьи? Потом уже вспомнил, что Петр Ефимович при всей своей исключительной деловой хватке грамоты не знает. Так что вполне возможен был вариант, что диктовал один, а буквы выводил другой.

Впрочем, этот секрет легко раскрывался. Всего-то – открыть желто-серый, стандартный почтовый конверт.

«Доброго здоровьичка благодетель наш батюшка Герман Густавович от отца нашего Петра Ефимыча братьев моих и от меня верного вашего слуги Веньки Ерофеева сына Петрова шлю вам приветы…»

О-бал-деть! Вот это да! Вот это Веня загнул. Ну-ка, ну-ка…

«…Люди добрые сказывают будто вы батюшка наш благодетель войско великое собрамши Божией помощью и с благословения Всевышнего китайца воевать поехали. О воинском счастье вашем отец наш Петр сын Ефимов молебен в церкви нашей заказал и свечи нам с братьями велел ставить и за здоровье и за…»

Тут почерк резко менялся. Похоже, мужик списывал откуда-то.