Орден геноцида

Я, конечно, знал, что Райнхард может почуять гейста за полтораста саженей, но для него, оказывается, и две сотни не предел. Хотя слабый Голос – это, вероятно, как раз расплата за такие охотничьи способности…

И тут я заметил.

Не магией – обычным усиленным слухом, как в моем секторе хрустят ломаемые ветки и скрипят стволы деревьев.

Что-то двигалось за пределом поискового радиуса.

– На один час, – произнес я, крепче сжимая винтовку. – Дальше сотни саженей.

– Что там? – громким шепотом спросила Вилли, начиная крутить головой по сторонам.

– Не знаю.

Что-то двигалось за пределом поискового радиуса…

Что-то очень большое.

Райнхард бросил взгляд в указанную сторону, прищурился.

– Всем заглушить ауру. Живо!

Я быстро закольцевал свою магическую тень и затаился.

Потянулись минуты ожидания. Присел за дерево, уперся локтем левой руки в собственное колено, поудобнее перехватывая винтовку и на всякий случай строя схему заклинания. Белое пламя даже бронеход прожжет при нужде, а если еще влить в него побольше энергии…

Уши неожиданно заложило, а сердце пропустило удар. Ночь вокруг вновь стала кромешно-черной – даже чернее, чем была. Будто бы никакого принятого «катза» и в помине не было…

И тут же пришло понимание, что́ это за тварь.

– Тойфель… – едва слышно произнесла Вилли.

Ночную тишину разорвал оглушительный рев, а затем послышался грохот от ломящейся сквозь чащу огромной туши.

Еще один рык, но уже на полтона ниже и почти сразу же захлебнувшийся.

По ушам ударила еще одна беззвучная волна. Снова шум и треск ломаемых деревьев. Рык. Глухой удар. Треск и шум падающего дерева. А затем – влажное чавканье.

Не знаю, сколько мы так просидели в темноте, с укрытой аурой и без единого звука. Никто не двигался и не шевелился – дядя ничего не делал и никаких команд не давал, а мы привыкли слушаться Райнхарда. Глава Винтеров – больше чем глава клана, он прежде всего командир. Поэтому мы сидели и ждали.

Было ли страшно? Не знаю. Может быть. Совсем чуть-чуть. Даже с учетом того, что химера оказалась непростым противником, а второй тварью закусил тойфель. Причем, похоже, без особых проблем закусил. Да и откуда проблемы у гейста высшего ранга такой силы? И массы, что важно. Если в химере десять пудов не до конца живого веса, то в тойфеле десять раз по десять пудов…

А затем ночь вновь расцвела всеми оттенками серого, а чавканье прекратилось, и звук ломящейся сквозь чащу туши стал удаляться. И лишь затем дядя нарушил тишину:

– Все, мелочь, выдыхаем – он ушел.

– А мы его не убьем? – с плохо скрываемым азартом произнесла Хильда.

– А он тебя не сожрет? – хмыкнул дядя. – Здесь нужны мины, приманки на тойфеля и штуцер. У тебя, случайно, в ридикюле такого не завалялось?

– У меня и ридикюля-то нет… – буркнула блондинка.

– О, так ты знаешь, что это такое… – невинным тоном прокомментировала Мина.

– Укушу.

– Возвращаемся в лагерь. – Райнхард поднялся на ноги. – Снимаемся и уходим к Зеленой скале.

– Мы пойдем ночью? – удивилась Хильда. – А разве…

– Тойфель.

– Чего – тойфель?

Мы одновременно посмотрели на блондинку, которая поежилась под нашими взглядами.

– Ч-чего так смотрите-то?

– Вернусь домой – повторишь мне первые три параграфа третьего тома «Бестиария», – будничным тоном произнес Райнхард.

– Чего?!

– Четыре параграфа.

Вилли захихикала, я тоже не удержался от короткого смешка, но потом замолчал и посмотрел на серую хмарь в той стороне, куда ушла тварь.

И все-то интересно мне знать – почему уже второй день подряд гейсты стали активны не только днем, но и ночью?..

Глава 12

Шли всю ночь.

Лошадей не загнали лишь потому, что Райнхард лично накладывал на них поддерживающие чары – что-что, а такая магия никому из нас толком еще не давалась. Зато вместо двух дней пути к поместью вернулись уже к середине следующего дня, причем даже Хильда не стала агитировать за то, чтобы продолжить охоту на тойфеля – кузина не была гением, но круглой дурой тоже не была.

Сдали коней Патрикею, а сами немедленно завалились спать – действие поддерживающего эликсира уже почти кончалось.

В итоге проспали без малого восемнадцать часов, встав на следующий день просто-напросто несусветно поздно – часов в десять утра. При том, что обычно-то подъем у нас часов в семь, а летом и в шесть.

Пока отчаянно зевающая Вилли варила кашу, а я жарил блины, чрезвычайно опасная для кухни Хильда была усажена за чистку овощей для супа – с ножом она обращалась куда лучше, чем со сковородой. Дядя же в это время собирался на охоту, но уже без нас – на тойфеля ходят только взрослые, и с этим не спорят. Почему? Потому что законы клана. Не просто глупые традиции, как, быть может, у кого-то, а свод правил выживания.