Орден геноцида

– Кто такие? – спросил городовой.

– Новенький, что ли? – спросил я. – Обер-форестер Винтер, к надзирателю Коту – грабителей поймали.

Я вытянул из-под кителя висящую на шее Печать – серебряный цербер в черном круге – и продемонстрировал полицейскому. И подумал, что стоило бы переложить из внутреннего кармана плаща жетон лесной стражи…

– Вашбродь, – немедленно взял под козырек городовой, – следуйте за мной.

Вошли внутрь управы.

Чердынь – городок маленький, всего четыре тыщи душ по последней переписи – аккурат на околоток и набирается. Но место не сказать чтобы самое спокойное, даже несмотря на маленькое население – речной порт же, а в порту завсегда какие-нибудь мутные личности ошиваются.

При этом полиции, как обычно, было мало – девять человек вместе с околоточным надзирателем на весь город. Конечно, ни с кем задиристым мы не граничим, но Ожог – это вряд ли лучше каких-нибудь горских княжеств под боком. Так что полиция – это так, по остаточному принципу, а больше внимания князь уделяет порубежной страже и личной дружине. Но дружинников в городе тоже всего десяток, и они вечно на каком-нибудь вызове…

Хотя, надо признать, сегодня управа была и вовсе феноменально пуста… Даже странно. Где все? Куда подевались?

Дверь в кабинет надзирателя была распахнута настежь.

– Вашбродь, к вам, – доложил городовой.

– Дмитрий Петрович, – приветственно кивнул я, – доброго дня.

– Свободен, Игнат.

Что-то писавший за столом Кот отложил перо в сторону, снял и убрал небольшие круглые очки и поднялся на ноги.

– Конрад Вольфрамович. Чем обязан?

Околоточному надзирателю было где-то под полтинник, и в противовес своей фамилии он скорее походил на гончую или борзую – высокий, сухопарый, не потерявший военной выправки даже после отставки из княжеской стражи.

Черный мундир, красные погоны с серебряным просветом, пара аксельбантов, полдюжины медалей – в основном за выслугу. И тем ярче выделяется белый эмалевый крестик «георгия», который одинаково высоко ценится в большинстве княжеств Конфедерации – такой при княжеском дворе не выслужить. Другие ордена – пожалуйста, но «георгия» трогать не решаются и спустя два века после учреждения.

«Ни высокое происхождение, ни колдовской ранг не дают право быть пожалованным сим орденом. Дается оный лишь тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком. Сей орден никогда не снимать, ибо заслугами оный приобретается».

Все статуты не помню – это скорее к Вилли, это она у нас кладезь знаний, но вот описание Георгиевского креста помню.

Ну и последний такой штришок к портрету господина околоточного надзирателя – нашивка на груди. Белая снежинка на черном поле и небольшая римская «Х» чуть ниже – стихийник, десятый ранг. Маг.

– Мы там шестерых грабителей поймали, – сообщил я, проходя внутрь кабинета. – Троих мертвыми, еще троих живыми… И за двоих из них награда полагается, судя по розыскному листу. Мы ваших ждали, Дмитрий Петрович, да только никто не подошел… Чего это так, а?

– Присаживайся, Конрад Вольфрамович, – со вздохом произнес надзиратель, опускаясь обратно в кресло. – Чаю? Морса? Или чего покрепче?

– Знаете же, что чего покрепче мне рано, – усмехнулся, садясь на стул напротив. – А вот от морса не откажусь.

Кот налил в стакан с подстаканником морса из графина, и я с удовольствием глотнул прохладного напитка.

– Ну-с, а теперь рассказывайте.

– А что там рассказывать? – пожал я плечами. – Дядюшка на охоту отправился, а мы с сестрами в город наведались – за покупками. Ну и как водится – заглянули к Василь Семенычу, а тут сразу шестеро налетели. Все при оружии, действовали слаженно, грамотно. Нас – на прицел, по залу рассредоточились…

– А как вы их тогда повязали? – полюбопытствовал надзиратель.

– Не восприняли нескольких детишек как угрозу, – криво усмехнулся я.

– Какой досадный промах. – Кот усмехнулся в ответ.

– Троих обезвредили прямо в лавке – двоих насмерть, еще одного просто вырубили. Затем – погнались за остальными…

– А чего погнались-то? К чему такой риск?

– Ну, знаете, Дмитрий Петрович… – поморщился я. – Сразу было видно – головорезы опытные, таким человека прихлопнуть – что комара… И отпускать таких по городу свободно бродить? Нам тут еще жить, знаете ли, и в глаза простому люду потом смотреть.

В общем-то, говоря это, душой я особо не кривил. Ну да, первой в погоню бросилась Вилли, а я просто за ней последовал на всякий случай, чтобы чего не вышло, но в целом я убеждения кузины разделял…

Хорошая тварь – мертвая тварь.

– Тоже верно, – вздохнул полицейский.

– Одного из нападавших сестра опознала – Егорка Меченый. Бандюк знатный, в великом розыске.

– Помню, – поморщился Кот. – Живым взяли?

– Ага.

– Ну, живой он ненадолго…

– Двести рублей золотом были обещаны за него и мертвого, – многозначительно произнес я.

– Квитанцию сейчас выпишу, не извольте беспокоиться, – кивнул надзиратель. – Еще кто из «звонких»?