Орден геноцида

Помыться, привести себя в порядок, переодеться в домашнее, разобраться с бытовыми делами в поместье, приготовить ужин… И чего Райнхард нас пытает готовкой-то? Мог бы и кухарку нанять – не самая большая трата была бы, и среди деревенских такому заработку много бы кто обрадовался. С другой стороны – с голоду мы с Вилли теперь не помрем, если без прислуги останемся, а стряпня дяди научила переваривать все хотя бы мало-мальски съедобное. Не сказать чтобы он готовил прямо-таки плохо… Но и сказать, что он готовил хорошо, тоже язык не поворачивается.

Съедобно. Райнхард готовил съедобно.

А что касательно Хильды и ее кулинарных навыков… Ну, лучше не будем о грустном…

Из очередных домашних дел – перебрать гильзы, почистить и переснарядить их. Уделить время варке эликсиров, пополняя запасы боевых и лечебных зелий…

Ну и под конец дня собраться в гостиной у горящего камина и под светом керосиновых ламп и живого огня заняться традиционным штудированием Охотничьих дневников, магических трактатов и учебников. Раз уж в гимназию мы не ходим, а с домашними учителями как-то не особо, то приходится учиться самим. Благо что мы такие не первые в мировой истории, так что есть у нас и очень даже приличные учебники для самостоятельного изучения – арифметика там, история, правописание, литература… И это не говоря уже о том, что химию и биологию нам и так приходилось плотно изучать, как и магию.

Вилли, кстати, училась ровно тому же, что и мы, и никого особо не волновало, что в гимназии она оказалась бы на пару классов младше. Но кузине учеба давалась легко – память у нее была отличная, усидчивости хватало, да и сообразительностью Ормузд не обделил…

Часы бьют десять часов вечера.

Мы возвращаем книги в библиотеку, гасим камин и лампы, поднимаемся на второй этаж и расходимся каждый в свою комнату.

Я раздеваюсь до исподнего, чищу зубы и ложусь в кровать, накрываясь старым ватным одеялом.

Закрываю глаза, поворачиваюсь на бок… Тотчас начинает болеть задетая кулаком Хильды щека…

Лицо обожгло пощечиной.

Стоящая передо мной Хильда была одета в черное траурное платье. Ее лицо искажено от боли, из глаз катятся слезы.

– Почему ты выбрал меня, а не ее, Конрад?! Почему я, а не она?! Почему?!

Что я мог ей сказать в ответ? Много чего. Например, правду.

Но сейчас я был настолько опустошен, что ничего не хотел говорить. И уж тем более мне не хотелось что-то объяснять или как-то оправдываться. Это было так… жалко.

И я был жалок. Жалок и слаб.

– Я ненавижу тебя! – бросила мне в лицо сестра. – Ненавижу!

А может, оно и к лучшему? Может, это как раз то, что я заслужил?

Глава 26

Алые точки зрачков в залитых темнотой глазницах.

Лысая голова, напоминающая человеческую, но начисто лишенная кожи – словно бы освежеванная.

И нечеловечески острые зубы в оскаленной пасти.

– Выбирай, – говорит мне монстр.

Я открываю глаза.

На часах семь утра, но я уже давно не завожу будильник – организм сам привык вставать в нужное время.

Встать, одеться, умыться…

– Пожалуйста, сделай нас снова едиными, Конрад.

Позади моего отражения в зеркале клубится тьма. У тьмы алые глаза и зубастая пасть. Ее не обнаруживают сторожевые артефакты и не изгоняют схемы экзорцизма.

Тьма просто есть. И ее как будто бы нет.

Я спускаюсь к завтраку.

Сегодня очередь Вилли готовить. Будет овсяная каша, бульон с сухариками и…

Снова пошла носом кровь.

Не самый страшный откат, после того как колдовал на износ. Колдовал так, что сдвинулась клетка и тебя отбросило на ранг ниже…

Я отрываю взгляд от крови на руке и смотрю на Вильгельмину. На ее мертвенно-бледное лицо – в тон белому платью. На ее закрытые глаза…

Я смотрю на сестру, лежащую в гробу.

– Утречка! – Вилли машет мне половником и продолжает готовку, что-то напевая себе под нос.

Хильда бурчит что-то невразумительное, с сонным видом нарезая хлеб, раскладывая на него кусочки сыра и нагревая их магией.

– Чего ты ждешь?