Орден республики

– Больных надо положить в изолятор. И немедленно. Это раз, – начал перечислять Прозоров. – Всех солдат, имевших с ними контакт, – отправить в баню. Тоже немедленно, а их белье продезинфицировать. Это два, – загибал он пальцы. – Вам, господин капитан, неотлагательно проделать все то же самое. Это три. Подвал, эту вашу камеру, – засыпать хлоркой или залить карболкой. А всю солому из нее сжечь! Это четыре.

– Все? – спросил Мещерский.

– Советую о зарегистрированных случаях тифа сообщить начальнику гарнизона.

– Не будем спешить, – замял этот вопрос Мещерский. – Я думаю о другом. Вы предлагаете отправить арестованных в лазарет. Но ведь я еще не закончил допрос?

Прозоров почти ждал такого ответа. И был готов к нему. Он знал свою силу – она в непреклонности. И еще раз решил не поскупиться ничем.

– Я не предлагаю изолировать больных, господин капитан. Я требую этого, – твердо сказал он. – Я категорически запрещаю всякие контакты с ними. Неужели вы не понимаете, к чему это может привести? В городе нет ни врачей, ни медикаментов. Весь персонал моей больницы состоит из семи человек: я, акушер, две сестры и три санитара. Что сможем мы сделать, если в гарнизоне вспыхнет эпидемия?..

Прозорову казалось, что он говорит достаточно убедительно. В конце концов, все факты были на его стороне. Но он чувствовал, что контрразведчик в чем-то колеблется. А возможно, просто ему не доверяет. Он и слушал-то его так, что при этом все время мельком поглядывал в окно. Словно ждал кого-то.

И Прозоров тоже невольно осмотрелся по сторонам. Кабинет начальника контрразведки показался ему грязноватым и плохо прибранным. На одной его стене висела довольно безвкусная картина, изображающая местный пейзаж. На другой, в простенке между окнами, небольшая карта. На ней были три дороги от Благодати к фронту. Две низом, по долине, и одна через перевал. На дорогах в долине были обозначены посты и заставы. Дорога через перевал была свободной. То ли потому, что она была старой и ею почти уже не пользовались, то ли у белых просто не хватало сил. Прозоров об этом сейчас не думал. Его смущало поведение капитана. Мещерский снова и снова поглядывал в окно. Конечно, он кого-то ждал. И так оно и оказалось.

Прозоров хотел сказать, что допрашивать людей с высокой температурой, а она, он знал, уже должна была после его таблеток у них подняться, – просто даже глупо. Что в бреду они могут наговорить любой чепухи. Но в это время во двор заехал солдат, быстро привязал коня к коновязи и бегом побежал к крыльцу. Мещерский так и просиял, увидев его. И тотчас же сделал Прозорову знак рукой, словно хотел сказать: «Одну минуточку, доктор. Вас я уже выслушал!»

Солдат в этот момент открыл дверь кабинета, громыхая сапожищами, переступил через порог и, вытянувшись в струнку, замер. Только сейчас Прозоров увидел у него на погонах нашивки младшего унтер-офицера. Это был Сыч.

– Ну-с, и что? – с деланной вежливостью спросил его Мещерский.

– Так точно, ваше благородие, горит! – доложил Сыч.

– Что горит? – не понял Мещерский.

– Девчонка горит.

– То есть как «горит»? – совсем опешил Мещерский.

– А так, что в жару. И даже бредит.

– Точно слышал?

– Совершенно точно. И лоб рукой щупал, когда примочку подавал!

– Так что же ты тут топчешься, каналья! – захрипел вдруг Мещерский. – Марш в баню! И чтоб прожарил все обмундирование до нитки!

– Слушаюсь! – отчеканил Сыч и лихо повернулся на каблуке. – Разрешите сполнять.

– Марш отсюда! – брезгливо поморщился Мещерский и отвернулся к окну.

Прозоров слушал весь этот разговор в немом напряжении. Он понял, что речь шла о его внучке. Понял, что коварный контрразведчик и на сей раз устроил и ей и ему самому проверку. Он немного испугался, не зная, как Женя справилась со своей ролью. Но теперь, убедившись, что все прошло так, как и было задумано, естественно, возмутился.

– Он был в моем доме? – нахмурившись, спросил Прозоров.

– Увы, – подтвердил контрразведчик.

– Но ведь это же за гранью самой элементарной порядочности, господин капитан, – оскорбленно проговорил доктор, хотя в душе ликовал.

– Такова неумолимая логика борьбы, – развел руками контрразведчик. – Согласитесь: все это слишком неожиданно. Я только что видел вашу внучку здоровой – и вдруг она уже источник опасности. Пожалуйста, поймите меня правильно.

Прозоров понял, что он победил. Конечно, победа была еще очень и очень маленькой. Совсем крохотной. Но она была. И надо было ее немедленно закрепить.

– Надеюсь, теперь вы откажетесь от допроса? – спросил он, смело заглянув капитану в глаза.

– На время, – согласился капитан. – Честно говоря, никаких особо ценных показаний я от них и не жду. Мне просто важно, чтобы оба они были под стражей. К тому же есаул Попов завтра утром всю операцию закончит.