Орден с хохочущим Патрикеем

– Привет, девчонки! Бандерольку бы отослать. Можно? – крикнул в пустоту Эдвард, приблизившись к стойке.

– Кого посылать вздумал? То есть чего будешь слать? – пропела приемщица.

Эдвард достал из сумки кусок стекла, обтер его и с грохотом выложил на стойку: – Да вот, корешку лучшему лунный камень в подарок от нашего общества независимых экспертов группы «космопоиск». Он позавчера прилетел, камень этот. Тёплый ещё. Вдруг он ещё информацию космическую в себе несёт? Вот друган и расшифрует её. А нам почёт и деньги!

– А-а-а! Ну ладно, отошлем. Ручку возьми там, на цепочке привинчена. Бланк заполни, – и, немного подумав, добавила, как бы между делом: – Я, когда на стекольном заводе пивные бутылки на заказ выдувала, у нас таких лунных камней на заднем дворе прорва валялась. Вот я не знала. Сейчас, наверное, уже почётным членом была бы Общества вашего!

Эдвард шагнул к столу и с удивлением обнаружил, что ручка отсутствует. Присутствовала только цепь, на которой она, видно, держалась.

Пошарив в кармане, он достал на свет зашарпанную шариковую ручку и сходу написал бланк: г. Вымя. ул. Вымя. Кощееву В.Ы. Сложил вчетверо бумажку и незатейливо крикнул: «Эй, дядя, ручки-то нету. Чем написать-то? Пальцем?»

Приемщица тоскливо почесалась, понюхала пальцы и торжественно резюмировала: – А, ведь это он, рыжий окаянец! Не зря он здесь час пасся. И анекдоты мне похабные рассказывал. Бдительность мою усыплял. Поймаю – уши оторву, извергу! На ручку – пиши! Заведующей нашей, умницы.

С этими словами она передала в окошко неприхотливую ручку «паркер» с золотым пером. Эдвард постоял полминутки, засунул в окно бланк, кусок стекла, свою ручку с колпачком от «паркера» и, увидев, как поданное им исчезло с глаз, развернулся и вышел прочь, на улицу.

Но то ли нога подвела на выходе, то ли что-то наложенное котами вынудило потерять равновесие. Эдвард упал.

Но обидно было и не само падение. И не издевательское наслаждение посторонних этим падением. Обидно было, что ладони, выставленные вперёд, уткнулись прямо в самый центр нехорошей кучи. И ничего поделать уже было нельзя.

Привстав на коленки и с отвращением глядя на свои ладони, Эдвард обнаружил, что к ним вместе с кошачьим дерьмом ещё прилипла какая-то неведомая желтая медалька, тоже сильно замазанная и дурно пахнущая. Но благо рядом, как и везде, была вечная, антикварная лужа размером с озеро Байкал, и проблема решалась.

Эд подошел к маленькому здешнему озерцу, с отвращением, сглатывая предательскую слюну, прополоскал свои ладони и оказавшуюся в руках медальку.

– Помыться решил? Я видел, как ты грохнулся. Думал, что нашел чего. Уж очень быстро ты нырнул. О и правда чего-то нашел! Дай глянуть одним глазком. Ну, лиса какая-то. Монгольская, похоже. Лыбится, сволота. Похоже, над нами смеется. – Стоял рядом Зуля и причитал, с тубусом и без шлейфа пьяных мух.

В ладони у Эдварда лежала жёлтая медаль с рожицей хитрой смеющейся лисицы, которая словно предлагала новому владельцу себя в качестве охранной грамоты на ближайшее неизведанное время.

Подкинув в руке неведомую цацку, Эд окинул взглядом придорожные кусты, заприметил в них спящую козу, выпущенную на вольные хлеба, прицелился и… бросил медаль в карман.

5 Глава

Ключ на старт

– Извините, извините… да извините вы. Да пошел ты… Дай пройти… встал, как лошадь, ни туда, ни сюда. Девушка, скажите, я могу…? Слушайте, вы! Сволочь, чего мне в бок-то суете? Девушка, я могу…? Ты, урод, я же сказал… Девушка, вот деньги… Дайте мне… ага… ага… мне. Два билета. Куда? Не знаю. Главное, чтоб сутки ехать. Ага. Во. Спа.... Ну, убогий, ты напросился. – Почти полностью сорвав голос и едва не лишившись всех нервов, Эдвард наконец-то приобрел долгожданные билеты в неизвестном направлении.

Дело оставалось за малым: встретить дольщика, с которым было обговорено место и время встречи, и дождаться поезда, который увезет их в неведомые края.

Выйдя из здания вокзала и по-прежнему находясь под сильным, неизгладимым впечатлением от крайней невоспитанности отъезжающих, Эд сразу же увидел Зулю, державшего в одной руке тубус, а в другой руку рыжего чудовища, по вине которого заведующая почтой лишилась всех привинченных, прикрученных, приклеенных и прибитых ручек, ну и своего «паркера» в том числе.

Эдварда такой расклад явно не устраивал, и он решительным шагом направился к стоящей у столба парочке, полный решимости закатить скандал.

Увидев подходящего компаньона, Адриян заулыбался, зачесался и спрятал рыжего за спину, состроив при этом отсутствующую мину.

–Слышь, Зуля, ты чего, за клюквой собрался? Что за наряд? Сапоги болотные, плащ какой-то покоцаный. Харя вся в газетах. Шапка зимняя. Клещ, какой-то рыжий, рядом. Ты чего? Нам ехать сутки. Тебя сейчас в исправдом заберут, личность выяснять. С какой ты помойки сюда явился? Валенки бы одел, на улице лето. Забыл, что ли, от волнения? Я с тобой с таким не поеду – Эд сделал движение в сторону, показывая всем видом, что собирается уходить, но немножко задержался.

Напарник взял его за локоть и виноватым голосом залепетал: