Орден Сталина

– Кстати, насчет сотрудничества. – Коля в который раз попытался заглянуть в глаза Григория Ильича, но ему это снова не удалось. – Не помню, чтобы я давал на него согласие.

Чекист сначала опешил, но потом, поняв, в чем дело, рассмеялся.

– Всё ясно, – сказал он. – Хочешь выдвинуть какие-то условия. Деньги тебя интересуют?

– Меня интересует только одна вещь: найдется ли в вашем… – Он чуть было не сказал проекте, но вовремя поправился, – …в вашем экспериментальном отделе место для моего друга, Михаила Кедрова?

– Он-то тебе зачем? – Семенов поморщился. – У тебя – исключительный дар, а этот Кедров – никто. А, впрочем, ладно, – Григорий Ильич взмахнул рукой, – найдем какое-нибудь занятие и для него.

Он снял телефонную трубку, набрал номер из трех цифр и велел кому-то:

– Кедрова – в библиотеку.

Скрябин решил, что библиотека – это коллекция эзотерических изданий, изъятых у живых и мертвых граждан.

– Ну, теперь ты готов сотрудничать? – вопросил Григорий Ильич.

– Теперь – готов, – сказал Николай.

– Тогда рассказывай, где сейчас твои книги, – немедленно распорядился чекист.

– Те, которые у меня украли? Откуда ж мне знать? – Скрябин даже под угрозой смерти не отдал бы их Григорию Ильичу.

Повисла пауза. Семенов смотрел на Николая – при этом ухитряясь не сталкиваться с ним взглядом; Николай смотрел на Григория Ильича, пытаясь его взгляд поймать.

– Ладно, – проговорил, наконец, комиссар госбезопасности. – Оставим в покое всетвои книги. Меня интересует только одна из них: сочинение Парацельса «Азот, или О древесине и нити жизни». Может быть, у тебя есть какие-нибудь догадки, где эта книга сейчас?

– Очевидно, там же, где и прочие украденные книги, – не задумываясь, ответил Коля, хоть и понимал, что терпение чекиста может иссякнуть в любой момент.

Возможно, терпение Григория Ильича и впрямь иссякло, но внешне он никак этого не проявил, спокойно произнес:

– Тогда идем со мной. Я кое-когопокажу тебе. Да оставь ты эту трубу у себя, – Скрябин хотел было положить ауроскоп на стол Семенова, – она тебе понадобится.

Всю дорогу, пока Григорий Ильич вел его по коридорам Наркомата внутренних дел, Николай пытался представить, как сейчас выглядит Анна. То ему грезилось, что ее лицо изуродовано побоями; то он рисовал себе картины, в которых Анна почему-то оказывалась размалеванной, хохочущей, в декольтированном проституточном платье. То с содроганием воображал, что ему покажут мертвое тело красавицы ( ее уже казнили, а Стебельков не успел предупредить), и Григорий Ильич с наклеенной улыбкой спросит: «Видишь что-нибудь?»

Но во всех своих предположениях юноша ошибся. За дверью, которую распахнул перед ним комиссар госбезопасности, было просторное помещение. Однако оно тотчас напомнило Коле кладовку, где пылилось конфискованное имущество, поскольку и там, и здесь стояли высоченные, до самого потолка, стеллажи. Но в этом помещении – в «библиотеке» – стеллажей оказалось куда больше; это место и впрямь напоминало вместительное книгохранилище. Вот только книг здесь не было: полки сплошь заполняли картонные папки, все – туго набитые, почти лопающиеся от неведомого содержимого.

«Кого ж он хотел мне здесь показать? – изумился Коля. – Его, что ли?»

Посреди библиотекистоял, обескураженно оглядываясь по сторонам, Миша Кедров.

Но, конечно, чекист имел в виду не Колиного друга. Когда Николай понял, когоГригорий Ильич решил ему показать и чем именно ему придется заниматься, то не удержал разочарованного вздоха. Что, конечно, от Семенова не укрылось.

– Когда тебе всё это надоест, – сказал тот, – дай мне знать. – И вышел из библиотеки, хлопнув дверью.

Часом позже, когда Скрябин и Кедров, пропыленные насквозь, копались в содержимом бесчисленных папок, Григорий Ильич вновь сидел в своем кабинете. Перед ним на столе лежал в развернутом виде тот самый листок бумаги, доставку которого видел Коля. И на листке этом была написана от руки всего одна строчка:

Дата исполнения – 12 июля.

Часть вторая Почтальон ада

Глава 8 Секретные двери

Июль 1935 года.

НКВД СССР

1

Пространство, по которому шли в ночь с 11 на 12 июля Скрябин и сопровождавший его Стебельков, скорее могло именоваться туннелем, чем коридором. Коля не видел ни одной двери с того самого момента, как Иван Тимофеевич с легкостью сдвинул в сторону громадный посудный шкаф в лубянской столовой, и за шкафом этим обнаружился узкий, темный, но довольно высокий проход, шедший вниз под небольшим углом. Только тогда юноша понял, для чего чекист велел ему прихватить с собой карманный фонарик и запасные батарейки.

– Кто же проложил этот ход и когда? – не удержавшись, спросил Николай.