Орден Сумрачной Вуали

Я обняла себя за колени, и, сидя на прозрачной лодочной банке, рефлекторно раскачивалась туда-сюда. Голова опустела. Силы, собранные для борьбы и побега, вдруг покинули меня, и я бездумно смотрела на полыхающие развалины, чувствуя тупую тяжесть в груди.

И вдруг на фоне оранжевого, черного и зеленого – пламя, пепел, мертвый дракон – появились два знакомых силуэта. Один из них сжимал в руке нож и хромал, но все равно каким-то образом умудрялся обгонять второго на прямой дистанции, после чего оборачивался и недовольно шипел что-то, пока наконец не ухватил Тилваса за рукав и не потащил на буксире, как маленький злой щенок – огромную палку.

Я выпрыгнула из лодки им навстречу. Одновременно с тем мертвый дракон, которого явно пресытил форт, вдруг развернулся и полетел в нашу сторону.

– Гурх! – ахнула я. – Быстро! Сюда!

– Привет, Джерри! – с ненатуральной бодростью отозвался Мокки, чей подбородок был залит кровью, и зубы на этом фоне казались пугающе-белыми.

– Я сейчас вернусь, – сказал Тилвас. – Еще одно дело осталось.

– Да что с тобой не так?! – опешившим хором ахнули мы с Бакоа. – А ну стоять!!

Но Тилвас вырвал у Мокки нож из руки и с такой силой толкнул нашу лодку, что она чуть не перевернулась, и пока мы восстанавливали равновесие, артефактор оказался уже на берегу.

Прямо перед мертвым драконом.

– Если он сейчас использует свои последние силы и умрет, я даже убить его за это не смогу – и это просто бесит! – застонал Мокки и собирался уже тоже рвануть из лодки, но на сей раз я его тормознула, схватив за плечо.

Тилвас сложил руки на груди и согнулся в глубоком поклоне перед древним чудовищем. А потом – запел…

Запел на языке, которого я не знала, но в котором смешались нотки и стародольнего магического наречия, и рунических вязей древних шэрхен, и какие-то странные фонетические переливы, больше похожие на звериные голоса. Талвани поднял одну руку и прорезал на ней волнистую линию. Кровь из раны крохотными темными каплями стала подниматься вверх, к небу. Вокруг Талвани заклубились черные тени, они отчаянно тянули костлявые руки к артефактору, и к морю, и к дракону, и к луне – песня длилась, тени плакали, по всему побережью разносился горький шепот, похожий на шорох времени в песочных часах….

Мертвый дракон слушал, наклонив голову. Зеленое сияние вокруг него уменьшалось, и сами кости, казалось, становились темнее, старее.

Когда песня закончилась, тени исчезли. Тилвас виновато опустил голову и, коснувшись сложенными руками лба, проговорил что-то совсем тихо. Дракон вздохнул.

Этот вздох шелестом пробежал по прибрежной траве, взметнул черный песок и заставил сияющих рыбок мгновенно скрыться на глубине. Из костяной глазницы ящера скатилась слеза.

– Kooro. Ko-gra tehhe baleira. Ten-ne, – очень низким, неземным голосом пропел дракон.

Тилвас снова кивнул.

– Ten-ne… – повторил дракон и, с новым порывом ночного ветра, стал рассыпаться… Распадаться на мириады серых частиц, разлетающихся по побережью, беззвучно растворяющихся в темноте.

Я не могла вдохнуть от печальной красоты этого зрелища. Невидимый Мокки рядом тоже замер, сжимая мое плечо.

Тилвас какое-то время постоял на побережье совсем один, а потом, развернувшись, пошел к нам. Его лицо было усталым и грустным.

Мы молча протянули ему руки, и вскоре наша маленькая лодка поплыла прочь от острова: в тишине, вдоль мерцающей лунной дорожки. Некоторое время спустя эффект артефакта невидимости закончился, и мы увидели друг друга в ночи, но продолжали молчать. Мокки был серьезен. Тилвас казался рассеянным.

– Что ты сказал ему? – наконец рискнула нарушить молчание я. Правда, шепотом.

Артефактор с трудом вынырнул из далеких мыслей. Посмотрел на меня.

– Я сказал ему, что его время ушло. Давно, тысячи лет назад. И что мне жаль, что я возвратил его к бытию так жестоко. Что теперь ему пора уходить навсегда. И что я прошу прощения.

– А он? – тихо спросил Мокки.

– А он сказал, что мертвецам не стоит просить прощения у мертвецов. Что совсем скоро мы увидимся на Той Стороне.

И Тилвас отвернулся к ночному морю.

32 Возвращение в столицу

Dant gaudia vires.

«Радость прибавляет силы».

Всю ночь мне снились звериные глаза, которые шарили в темноте, пытаясь меня отыскать. Враг был взбешен: пожаром в своей тюрьме, смертью своего слуги, моим побегом…

Я знала, что все это просто нервы, потому что, не успели мы проплыть и половины расстояния до Рэй-Шнарра, как Мокки достал со дна лодки термос и протянул мне:

– Твой чай.

Враг не мог меня видеть своим внутренним взором, зато видела я – образ заклинателя со скальпелем. И свою вновь изуродованную спину – точнее, ее отражение, которое я поймала в блестящих рыболовных снастях, обернувшись через плечо.

Ужасное зрелище.

– Прости, что мы не нашли тебя раньше, – сказал Тилвас, уже когда мы заселились в какой-то дрянной трактир в прибрежной деревушке, откуда до сих пор можно было разглядеть столб дыма на острове Гребня Проклятых.

Мы с артефактором стояли в коридоре между нашими комнатами.