Орден Сумрачной Вуали

Чтобы как-то оклематься от подобных метеорологических ударов, по пути мы говорили о чем угодно, но только не о проблемах. Да, прямо так: взяли и захлопнули фолиант из планов, сомнений, ярости, догадок. Ни слова о Враге, моей спине, амулете Тилваса, Ордене.

Единственная неприятность, которую пропустила наша цензура, – это шипение Мокки на тему Полуночного братства.

– Капец, – говорил вор, скача на лошади бок о бок со мной. – У моих идиотов ни разу за все эти годы не было такого продолжительного отпуска. Да еще и у всех разом.

– Они вроде как в заложниках у ассасинов были первые две недели? – усомнился Тилвас.

– И что? Не работали – значит, отпуск. Плюс все последующие дни… – и Бакоа, не заканчивая мысль, тихонечко заскрежетал зубами.

– Морально готовишься найти братство в руинах? – хмыкнула я.

– Ага. И превратить их в склеп, уложив всех там в новый отпуск. На сей раз бессрочный.

– Ты шутишь? – вскинул бровь Талвани.

– Я? Никогда, – гордо ответствовал Мокки, но слишком резкий угол в линии его подбородка намекал, что все-таки да – шутит…

– В принципе я давно не обновлял состав гильдии, горевать не буду, – какое-то время спустя деловито продолжил Мокки.

– А меня возьмешь? – снова встрял Тилвас.

– Тебе-то зачем?

– Надо же кому-то держать вас в тонусе с Джеремией. Мне кажется, я на вас позитивно влияю, – осклабился артефактор. – К тому же я аристократ. Это придаст вашей шайке весу.

Мы с Мокки дружно закатили глаза.

– Я не в гильдии, если ты забыл, – объяснила Тилвасу я. – Делать мне нечего: делить кров с бакоаским сбродом.

– Так он же говорит: всех порубим, наберем новеньких. Ты готова делить кров со мной, Джеремия Барк?

Я удивленно вскинула бровь, но потом вспомнила:

– Точно, ты же продал свой замок, Талвани!.. Да, я понимаю, почему теплая гильдия кажется тебе симпатичной. А где ты жил последние годы, кстати?

– То тут, то там, – белозубо улыбнулся Тилвас. – Шикарные отели, отвратительные трактиры, приятели, любовницы, съемные квартиры, съемные дома, съемные виллы, съемные лодки, пустые дома с привидениями, ночные дилижансы, тюремные камеры…

– Так, все, заткнись! – охнул Мокки, явно впечатленный этой прорванной плотиной. Я и вовсе никак не могла отыскать оброненную челюсть: список Тилваса был слишком уж внушительным. – Я-то думал, я тут сирота. Не знаю, шутишь ты или нет, аристократишка, и, возможно, на самом деле у тебя там еще пара родовых поместий в рукаве заткнуто, но ладно – я отдам тебе комнату в гильдии, ясно? Будешь ты в ней жить или нет – сам решай. Если нет – сделаю музеем имени Разжалобившего Лиса. Эдакой комнаткой для наказанных.

– Ух ты, – восхитился Тилвас.

А потом, какое-то время помолчав, на всякий случай уточнил:

– Эй, если что, я богат, ребята. Очень богат. Просто с домом так по-дурацки вышло.

– И с крышей, ага, – съязвил Бакоа. – Куда-то, мать ее, уехала без спроса.

Дорога продолжалась.

Я не могла перестать улыбаться.

33 Орден Сумрачной Вуали

Hoc est tempus ingrediendi in via aenigmatum.

«Время пойти по тропе загадок».

Непогода продолжалась, и когда мы приблизились к столице. Но на сей раз я была этому рада. Тоскливый весенний косохлест заставлял прохожих кутаться в плащи и низко натягивать капюшоны, и нам было куда легче затеряться между ними под прикрытием серой стены дождя.

Непосредственно перед Пиком Грёз мы разделились. Я поехала в город сквозь Подгорный тоннель, Тилвас – по Рассветному тракту, а Мокки – через Плачущую рощу. Затем мы провели несколько часов поодиночке, убеждаясь, что за нами нет слежки и проверяя условленное место встречи с Галасой на отсутствие преследователей.

У меня аж кончики пальцев чесались от желания отправиться домой и посмотреть, как там мои вороны, но это было бы самоубийством. А вот другому соблазну я поддалась: разрешила себе издалека посмотреть на лавку Жана Герани.

Я отправилась в район Гневливых Гроздьев – богатый, особенно мрачный даже по нашим меркам. Среди черных и оранжевых домов и храмов, лаковых деревянных мостиков, перекинутых через оживленную улицу, высилась витая башня магазина «Змей и свиток», созданная будто из застывшей вулканической лавы. В нем продавались всевозможные товары для письма, чтения и медицины, а на верхнем этаже располагалась чайная, где можно было прикрыться ширмой и, отдыхая после покупок, уйти в долгую медитацию.

А еще на верхнем этаже был круговой балкон. На него-то я и вышла и, слегка перевесившись через опасно низкие перила (дураков и неуклюжих у нас не жалели), посмотрела на противоположную сторону оживленной улицы. Там, после черных настилов тротуара и ровных рядов кедров, стояли уже маленькие, отдельные домики-магазинчики с острыми крышами.

Один из них и принадлежал Жану Герани. Изящная бумажная вывеска гласила: «Подари ей труп цветка, если не хочешь сам стать трупом».