Орден Сумрачной Вуали

– Хорошо, спасибо, – сказала знахарка, убирая ладони от Тилваса. – Лечение займет достаточно много времени. Сейчас я попрошу вас уйти. В соседнем доме есть вода и еда, можете переночевать там. Берите все, что нужно, чтобы удобно устроиться.

– А если мы хотим остаться? – прищурился Бакоа. – Мало ли что вы тут делать собираетесь.

– Я не причиню вашему другу вреда, – кротко сказала Галаса.

– Он нам не друг. Должник, – осклабился Мокки.

– Зато мне – друг, – наклонила голову целительница и вежливо, но непреклонно кивнула на дверь, которая приглашающе заскрипела, открываясь.

Мы с Мокки вышли за порог, и дверь закрылась за нами.

– Ну и денёк, – вздохнула я, с силой потирая виски.

Золотисто-медовое солнце уже подкатывалось к кольцу острых скал, окружающих долину. Не пройдет и получаса, как нас затопит холодом, стремительным и беспощадным.

Мы неприкаянно сходили на разведку в указанный травницей дом. Ожидание – это всегда самое невыносимое. Я рассеянно поела, Бакоа сомнамбулически и машинально взломал замки на всех ларях – совершенно зря, лари были пустыми.

В конце концов, уже когда давным-давно миновала полночь и близился рассвет, стало понятно, что лучше бы нам и впрямь все-таки лечь спать. Быстрого лечения не будет. Но мы не остались в пустом доме: вернулись обратно на участок Галасы. Там Мокки самоуверенно подошел к бельевой веревке, снял с нее одеяла госпожи Дарети и одним обмотался сам, а второе протянул мне.

В подсвеченном зашторенном окне было видно, как целительница делает какие-то пассы руками над аристократом.

Переглянувшись, мы с Бакоа обогнули избушку травницы. С задней стороны к ней примыкал ночной сад, полный лекарственных растений – на каждой грядке имелась табличка, а впереди – импровизированное святилище змеи сайнаджо. Небольшой источник, каменная статуэтка змеи, молельная скамеечка и черпак на длинной медной ручке. Также тут стояла крохотная жаровня: если у тебя есть какое-то пожелание к змее – покровительнице водопадов, ты можешь написать его на специальной бумажке, поджечь в жаровне и повторить ритуал с омовением рук столько раз, сколько получится за то время, пока идет дым.

Я вздрогнула, еще раз вспомнив о страшных молочных глазах оришейвы.

– Я действительно собираюсь ночевать прямо здесь, – мрачно предупредил Бакоа.

– Как и я. Хотя я не ожидала, что и тебя будет так беспокоить судьба нашего спутника, Мокки. Ты им все-таки проникся?

Вор неожиданно взвился, подпрыгнув аж на метр.

– Что-о-о?! – завопил он. – При чем тут аристократишка?! Я ночую на свежем воздухе, потому что это полезнее! Тилвас – да пусть хоть сейчас откинется, ради неба, мне вообще нормально! Какого гурха, Джерри!

Меня поразила его невероятно бурная реакция. Сев на корточки, я стала раскатывать свое одеяло на траве, а Мокки так и стоял столбом, завернувшись в свое, ошеломленно глядя на меня сверху вниз. Он выглядел таким… взъерошенным, что ли, таким опешившим, – невероятное зрелище, очарование деревни, – что я не удержалась от нервного смешка.

– Мокки, – я лукаво глянула на него исподлобья, – знаешь, я никогда не поднимала эту тему, но ты вообще в курсе, что переживать за других – не зазорно? Ладно, я уже привыкла, что ты объявляешь всем и каждому, что тебя наплевать на меня, хотя мне бывает больно от этого, Бакоа, – голос мой непроизвольно стал жестче, – но, в общем и целом, никто не умрет от того, что если ты хоть разок признаешь, что тебя заботят проблемы других!

– Я…

– Да, Тилвас – тот еще тип, но учитывая, что мы вместе пережили за последние дни, испытывать к нему сочувствие и волноваться о его здоровье – это нормально, Мокки! Это – нормально! – уже в полный голос рявкнула я.

Я и сама не заметила, как запланированный мной шутливый упрек превратился в полноценный наезд.

– Если ты, Бакоа, начнешь показывать людям – не всем, но хоть кому-нибудь, – что ты не такая отбитая сволочь, какой любишь себя выставлять, что у тебя в груди есть хоть какие-то добрые чувства, хоть какой-то намек на привязанности, – продолжала чеканить слова я, – то так будет гораздо лучше для всех, прикинь. Я не верю, что ты пришел сюда ради свежего воздуха, слышишь?! И я рада, что это не так! Очень здорово, что наш спутник для тебя не только мешок с деньгами! Ура! Ты в состоянии что-то чувствовать! Значит, ты все-таки не психопат! Аллилуйя, блин! – и я зааплодировала.

Мокки побледнел. Я, устыдившись своей вспышки, уронила руки, выругалась и отвернулась.

Вор сел на корточки напротив меня и отобрал мое одеяло.

– Джерри, – Мокки взял меня за подбородок и заглянул в глаза. – Я так понимаю, это ты переживаешь из-за аристократишки.

– Да, и в отличие от тебя я не стыжусь своих чувств, – прорычала я. Мокки дернулся, как от пощечины, и раздул ноздри, но не отодвинулся.

– Ты не понимаешь. Мне на тебя не плевать, – сказал он.

Я промолчала.

– Джерри, мне на тебя не плевать! Ты слышишь?!

– …

В его голосе звучала ненависть пополам с горечью. Отличный рецепт интонации, Мокки, отличный рецепт.

Я оттолкнула его руку.