Орден Сумрачной Вуали

Я вдруг почувствовала, что он стал мне гораздо ближе после этого рассказа. Не просто понятнее – по всем формальным составляющим, – а именно ближе.

Ледяная игла внутри, отмеряющая время. Шуруп вечного холода, который всегда с тобой – в любой, даже самый счастливый момент. Смерть – это зашитый в людей сюрприз, специальная начинка в фирменном блюде жизни, которую ты обязательно надкусишь, но никогда не знаешь, когда и как…

Я устроилась рядом, обняв себя за колени, и свежий ночной ветер играл моими волосами. Мокки раскачивался взад-вперед, сидя на самом краю утеса. Тилвас, казалось, уснул, вымотанный своей исповедью.

Так забавно.

Помню, на свадьбе в замке Льовезов в какой-то момент я поймала себя на том, что была особенно зла на Тилваса Талвани – и заодно на себя. Я тогда заметила, насколько легко мне общаться с Тилвасом: перекидываться цитатами из древних книг, исполнять сложнейшие этикетные выкрутасы, залихватски ругаясь в паузах, с одинаковым интересом смотреть на какую-нибудь изысканную финтифлюшку на гербе – потому что мы оба знаем ее происхождение. Мы взрослели в похожих условиях богато-интеллектуальной жизни и, кажется, относились к ней с одинаковым расслабленным пренебрежением. И меня это одновременно привлекало и бесило в артефакторе. От него веяло той жизнью, которую я потеряла в Зайверино. В некоторых наших перебранках я ругалась не по сценарию, а от души – я действительно… завидовала ему. И злилась.

А теперь…

Я покосилась на аристократа и осторожно прислушалась к своим чувствам. Мне казалось, сейчас я пойму, что вместо раздражения во мне поселилось сочувствие, но…

О. Нет, смотрите-ка. Он меня все еще бесил. Даже сильнее.

Но теперь из-за того, что так сладко вырубился, оставив меня в растерзанных чувствах после своего рассказа.

– Подъем, – приказала я, щелкнув Тилваса по лбу.

Он мгновенно открыл глаза – внимательные и настороженные.

– Твоя история не закончена.

– М-да? А по-моему, вполне закончена. Это называется открытый финал.

– Открытые финалы для слабаков. Рассказывай дальше.

– Что именно? – удивился Талвани.

– Как мы будем тебя спасать.

– «Мы»? Мне нравится, – на губах артефактора зазмеилась тонкая усмешка.

– О нет, поверь, тебе не понравится, – пообещал Мокки.

Тилвас изумленно к нему обернулся:

– У нас настолько широкое «мы»?

– Пока я с тобой, у меня набегают проценты за переработку, – вор пожал плечами. – Ты ведь не потратил все деньги с продажи замка, не так ли? Иначе мне придется попросить что-то поинтереснее. Например, своего рёхха внутри.

– Даже не думай! – вдруг рявкнул Талвани так жестко, что я вздрогнула, а Мокки, до того равнодушно сидевший спиной, заинтересованно обернулся.

– Больше никаких рёххов внутри, – холодно сказал артефактор. Глаза его сверкнули алым. – Ни у кого. Ни ради спасения, ни как-либо иначе.

– Почему? – я нахмурилась.

Аристократ пружинисто поднялся, сложил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз.

– Когда мы встретились, я действительно не знал, кто мог заказать мое убийство. Но постепенно появлялись детали, и теперь я практически уверен: за нами охотится кто-то из характерных рёххов в теле человека. Он силен и хитер. Мы – не первые его жертвы. Он уже заставил исчезнуть двух людей с подселенными младшими рёххами: так, что территории, которым они покровительствуют, внезапно иссохли… Раньше такого не случалось, – на всякий случай объяснил артефактор Мокки Бакоа. – Что-то могло исчезать из мира природы, но само, постепенно. Сами духи бессмертны. Даже если рёхха временно развеять или, как горфуса, заключить в тюрьме, вверенная ему территория или явление будут в полном порядке. Лишь страдания рёххов влияют на материальный мир… Вероятно, сейчас их, в их человеческих телах, пытают. И это отражается на земле.

Тилвас вновь перевел взгляд на меня:

– Мы с тобой – новый объект его охоты. Он знает, кто я, и знает мою историю. А еще он знает твою историю, Джеремия Барк. Помнишь, в тюрьме Зайверино тебе сказали, что в замке не было следов присутствия темных сущностей? Никаких следов одержимости, из-за чего твоя история казалась неправдоподобной? Там и не было сущностей, Джерри. Там был рёхх, каким-то образом сумевший проникнуть в Дерека из-за ритуала. Рёхх, которого заклинатели не смогли почувствовать, потому что дух природы не является темной сущностью. И сейчас этот рёхх выбрал тебя для моего убийства специально, потому что он понимал, что ты сможешь коснуться моего медальона…

Тилвас прикусил губу и продолжил чуть более низким голосом:

– Ведь он сам подарил тебе эту силу… Тогда. В Зайверино. Пять лет назад.

Мне на щеки будто плеснуло горячей водой. Пальцы онемели. Я не могла ничего сказать, голос просто исчез, и только сердце сумасшедше колотилось, а шрамы на спине как будто извивались, смеясь.

– Зачем? – невозмутимым тоном поинтересовался Мокки.

Тилвас ответил ему так, будто это я задала вопрос: обращаясь ко мне, смотря на меня.