Орден Сумрачной Вуали

– Не мне тебя учить, что куда важнее слов интонации и жесты, – проворчала я.

– Да. И запахи. Особенно запахи, – промурлыкал Тилвас.

– Это еще к чему?

– Ты хочешь знать, какой комплимент я собирался сказать, вот к чему, Джеремия. Но я уже не скажу.

– Ой, ты себе льстишь, Талвани.

– Это ты себе льстишь, если думаешь, что я не чувствую в твоем запахе еще кое-что.

Я дернулась.

– Пф. У меня нет секретов. Не осталось. Излишки совместного путешествия. А, подожди, или ты про то, что я вчера украла духи из парфюмерной лавки? Ну, можешь надеть на меня наручники.

– Ну вот, теперь и косвенное вербальное подтверждение подтягивается… Ты говоришь о наручниках, а что дальше? Шелковые ленточки? Плетки? Воск? – хмыкнул он и, не успела я разразиться гневной тирадой в ответ, вдруг зажал мне рот рукой: – Тихо! Смотри!

– Мм! – взбрыкнула я, но бесполезно.

К тому же я увидела то же, что Тилвас. А именно: через окно к нам на подоконник влезло три крупных паука. Вытянувшись шеренгой, они поклонились Тилвасу, а потом так же безмолвно побежали обратно по внешней стене гостиницы.

– Посланники оришейвы. Быстрее за ними! – приказал артефактор, всерьез сигая в окно.

– А схема?!

– Да я давно ее перерисовал! – отозвался он откуда-то издалека.

Ах ты гад.

* * *

Вслед за черными пауками мы бежали по улицам Джинглберри.

Гонка наша получалась слегка идиотской, потому что гонцы старого рёхха были маленькими и незаметными и пробегали между людьми совершенно бессовестно, тогда как Тилвас и я работали локтями, щурились, теряя паучьи силуэты в тенях, а иногда банально не были способны на тот или иной трюк вроде взлета по вертикальной стене.

– А ты в лиса превращаться, случайно, не умеешь? – крикнула спутнику я.

– Пока нет! – отозвался Талвани, сверкнув улыбкой через плечо.

По дороге к нам присоединялось все больше и больше пауков… Они стекались со всех сторон, заставляя бродячих кошек шипеть, выгибая спины, а псов – отчаянно лаять. Пауки вели нас прочь из городка, и вот мы, следуя за целой паучьей армией, оказались в светлом кедровом лесу.

Между стройными деревьями совершенно не было травы и кустарников – только темный шэрхенмистский песок, и, изредка, каменные домики-фонари, в которые принято ставить свечи во имя усопших. Мы трусцой бежали по гравийной дорожке, будто шевелящейся от пауков.

– Я надеюсь, они не собираются в подобном духе вернуть нас в сам Северный крест, поболтать с начальником! – буркнула я, уже порядком запыхавшись.

– Я бы на твоем месте надеялся, что они не ведут нас напрямую к врагу… – отозвался Тилвас, заставив меня споткнуться на полушаге.

Но не успела я грохнуться – позор, но некоторые мысли слишком уж рушат баланс, – как аристократ метнулся ко мне и подхватил под локоть. А потом вдруг высоко вскинул брови и расфыркался, будто его лисий нос макнули в муку. Затем Тилвас изумленно воззрился на пауков.

– А это еще тут зачем, извините, пожалуйста? – иронично поинтересовался он. Пауки не ответили, просто так же безмолвно стали разбегаться по сторонам. Их миссия явно была выполнена.

– О чем ты?

– О той бестолочи, что пялится на тебя, кудахтая от восторга.

Я завертела головой, но никого не увидела.

– Рёхх? – догадалась я.

– Рёхх, – скривился Талвани, глядя на пустое место на гравийной дорожке перед нами. – О нет, мой хороший, – его голос приобрел покровительственные нотки. – На тебя я свою магию тратить не буду. Преклони колени так, а потом явись, чтобы моя спутница также могла тебя видеть, и объяснись – за каким гурхом паучки оришейвы устроили нашу встречу? – Артефактор на мгновение вскинул верхнюю губу, неприятно ощерившись и тем самым намекнув, что он и без магии сможет, если захочет, кое-кем закусить.

«Преклони колени». Ничего себе у Тилваса требования к коллегам, я вам скажу.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем на дорожке неожиданно появился… павлин.

Очень крупный павлин с огромным синим хвостом, который, раскрывшись, всматривался в меня бесконечным множеством «глазков». Несколько перьев, впрочем, были уродливо сломаны. Странно курлыкнув, павлин повернулся сначала одним боком, явно красуясь, потом другим, потом слегка потрепыхал перышками.

Этого рёхха звали пурлушэм. Я знала, что он принадлежит к робким духам, хотя при этом символизирует величие, неподкупность и вечную славу.

Пурлушэм между тем клекотнул очень недовольно.

– Твоей смертной спутнице не нравится мой облик? – почти прошипел он, обиженно мотнув хохолком.

– Просто таких, как ты, она ест по праздникам, зажаренными на вертеле и набитыми красными ягодами, поэтому радуйся, что она еще тебя не ощипывает, – посоветовал Тилвас.

Я ни разу в жизни не ела павлинов, но возмущаться не стала – в отличие от пурлушэма. Ахнув, рёхх быстро закрыл-открыл свой хвост, и вдруг вокруг него образовалось блестящее облако дыма, из которого мгновенние спустя выступил… человек.

Синеволосый, как самый настоящий шэрхен, с очень горбатым клювом-носом, в изысканном плаще сине-зеленых тонов и с лаковой тростью.

– Так лучше? – улыбнулся пурлушэм мне. – Или так? Или так?..