Орден Света. Ветер перемен

– Прости, что разбудил, Алекс, но твой Робин-Бобин-Барабек в ночной пижаме опустошает сейчас наш холодильник. Мне не жалко продуктов, – поспешно добавил он, видя недоумение на лице Алекса, – просто я боюсь, что после съеденного её завернёт. Если бы я съел полкило селёдки с мороженым, а потом – литровую банку солёных огурцов вместе с крем-брюле и шоколадным тортом, – меня бы точно завернуло, – объяснил повар.

– Я сейчас спущусь, – ответил удивлённый Алекс.

Закрыв за поваром дверь, он потрясённо опустился на краешек кровати.

– Неужели это действительно то, о чём я думаю?

Он схватил со стула рубашку, надел её и дрожащими от волнения руками застегнул пуговки. Затем сунул ноги в шлёпанцы и, сдерживая участившееся сердцебиение, спустился в столовую.

*

*

Ника воровато обернулась назад, высунув лицо из холодильника. Ей было очень стыдно, что на неё напал такой жор, но она ничего не могла с собой поделать. Последние пару ночей её сводили с ума мысли о вкусняшках, которые ждут её в столовой. Видимо, переживания за Алекса, битва в Волгограде и мысли о предстоящей свадьбе расшатали её нервы настолько, что ей захотелось решить проблемы наиболее простым и доступным способом – заесть их. Увидев приближающегося Алекса, она резко захлопнула дверцу и вытянулась с видом "да я просто мимо проходила".

Она не могла понять, почему Алекс был чуть бледен, и почему он подошёл к ней молча. Ничего не говоря, он положил руку ей на живот и со странным выражением на лице заглянул в её глаза. И тогда до неё дошло… Осознание беременности снизошло на неё яркой вспышкой озарения, и Ника охнула, уловив внутри своего животика медленное, едва заметное биение маленького нежного сердечка.

– Алекс!!! – едва смогла она выговорить от счастья, смешанного с шоком.

– Родная моя… – дрогнувшим голосом произнёс он и заключил возлюбленную в объятия.

*

*

– Прости меня, солнышко, прости, прости, прости меня, аспида неразумного! – громкие причитания Хантера разбудили Нику с Алексом ранним утром.

Открыв глаза, они увидели стоящего перед их кроватью на коленях старца, за спиной которого тоже на коленях стоял Сэр с огромным букетом алых роз, а рядом по стойке смирно вытянулся на задних лапках хомяк, держащий над головой мини-транспарант с надписью: "ПРОСТИ!!!!!".

– Хантер, что происходит? – удивлённо спросил Алекс. – Ты в курсе вообще, что сейчас четыре утра? – кинул он сонный взгляд на часы.

– Время не имеет значения, имеет значение жизнь! – трагически заявил на это старейшина и вновь запричитал:

– Прости меня, Никусенька, прости, прости, прости меня, пожалуйста!!!

– Хантер, да что с тобой? – девушка села на кровати, с недоумением разглядывая всю эту живописную троицу. – За что ты извиняешься? Что это за цирк?

Хомячок уже устал стоять на задних лапках и на несколько секунд опустил тельце вниз, но, перехватив суровый взгляд Хантера, тут же снова принял стойку стройного суслика и вздёрнул лозунг "ПРОСТИ!!!!!" ещё выше.

– Ты хочешь цирк? – с готовностью воскликнул Хантер и хлопнул себя ладонью по лбу: – Бли-и-и-н, ведь так и знал, надо было домового клоуном нарядить! Пи-и-и-ирл! – вдруг громко заорал он на весь Орден.

– Нет, нет, нет, не надо клоуна! – тут же протестующе замахала руками Вероника.

Но Пирл всё же явился на зов. Лохматый и зевающий, он телепортировался в дальнем углу комнаты, почёсывая брюшко. Увидев живописную сцену, он замер, переводя маленькие округлившиеся глазки с Ники на Хантера, потом с робота на хомячка.

– Пирлёныш, пулей в гардеробную, найди или сотвори там костюм клоуна, только не страшного, надень его и бегом сюда! – с волнением в голосе торопливо приказал ему Хантер.

В полной растерянности домовой попятился назад, открыв рот и хлопая длинными ресницами. Клоунов он побаивался с детства и был совершенно не готов надеть на себя такой кошмарный костюм.

– Так, Пирл – стоять! Хантер – успокойся! Смайлик – расслабься! – твёрдо и решительно скомандовал на этот раз Алекс. – Клоуны – отменяются! Хантер, последний раз спрашиваю: что происходит?

– Вчера я был не в себе, – тяжело вздохнув, начал объяснение старейшина. – Я так сильно разволновался, узнав, что мой сын жив, что совершенно позабыл о хрупкости человеческого тела и женской психики. Особенно – беременного существа, – в глубоком стыде Хантер закрыл лицо руками. – Я знал, что Никуся имеет плод во чреве, но напрочь об этом забыл, когда вдавил её хрупкие плечики в стену. И напугал её вдобавок… Прости меня, Никусенька, грешного и окаянного… – всхлипнул инопланетянин. – Во искупление своей вины я сделаю для тебя всё, что угодно!

– Да ладно, Хантер, не переживай ты так, я на тебя не в обиде! – смущённо заверила его Вероника, тронутая таким раскаянием. И, чтобы успокоить его окончательно, добавила: – Просто будем считать, что ты мой должник.

– Конечно, душа моя, конечно! – тут же затряс головой старичок.

– Поднимайтесь уже с колен, – обратилась она к нему и к роботу. – И ты, Смайлик, опусти, наконец, эту надпись.