Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж

Сейчас руки выкручивать начнут, пятки железом жечь, на дыбу вздергивать. Заставят протокол (то есть договор) подписать! А я буду мычать, как партизан, и отказываться! Я такой… Разве что коньяком до бессознательного состояния запытают – тогда, скорбный рассудком и в нетрезвой памяти, могу подписать… Нет, господин Гобой, вы не склоните меня к измене!

М-да… Стол в комнату – это ладно. А вот бред в голову вовсе несуразный лезет. И ведь помещается!

– Значит, доставили… экспонат, – сообщает Петров.

Эльф спешит поддержать соавтора:

– Теперь сам разбирайся со своим птерозавром!

– Ты уж разберись, Аристарх, сделай милость. – Березка превращается в Железную Деву, излучая холод и презрение. – А то он смотрит на нас, как баран на новые ворота, и выкобенивается! Нам лишний шум ни к чему…

– Я ему: подписывай! А он в позу: имел я вас, килобайтников…

– Петров, не гони! Влад ничего такого…

– Тише, тише, господа… и дама. Не стыдно? Набросились на коллегу… Отпустите милейшего Владимира Сергеевича, он никуда не убежит. Прошу к столу. А мы с господином Снегирем пройдем в соседнюю комнату и побеседуем.

В соседней комнате обнаруживается кровать. Раза в полтора больше, чем у меня. Рядом два кресла и журнальный столик в виде скрипичного ключа. На столике – бутыль минералки и два стакана. Им, значит, коньяк, мартини, ликерчики, а мне – минералку? Дискриминация, да?! Удручен, замечаю, что стены спальни увешаны духовыми инструментами. Свирель, валторна, волынка, альпийский рожок, блок-флейта… пионерский горн, тромбон… Остальных названий не знаю. Но гобоя нет, это точно. Плохо представляю, как он, подлец, выглядит, но уверен: увидел бы – узнал бы непременно!

– А где гобой?

– Вам меня недостаточно? – смеется колобок, грозя пухлым пальцем. – Вы посидите минутку, отдохните, успокойтесь. Водички выпейте. Я понимаю, эти рыцари своими намеками кого угодно до инфаркта доведут. Плюньте, Влад! Наслаждайтесь жизнью, пока живы! Все хорошо, все просто замечательно… А я пока один звоночек сделаю. Хорошо?

Послушно киваю. Мурлыканье Гобоя действует гипнотически: жизнь прекрасна, жизнь удивительна, сядем в креслице, тяпнем минералочки… Тем временем Антип Венецианович делает жест на манер «кушать подано!» – и экзотический мобильник выпрыгивает ему на ладонь. Аккорд набираемого номера звучит жестяным диссонансом.

Уши режет.

– Алло. Контрольная группа? Степана Георгиевича попросите! Да, я. Быстро!

Бас Антипа Венециановича (Арнольда? Аристарха?!) наливается гневом, сразу давая понять нерадивым, по ком звонит колокол.

– Степан Георгиевич? Кто у вас занимался расчетами по Снегирю? Половинчик? Ну, я ему зарплату уполовиню! И вы еще спрашиваете: за что?! Третий круг! Да, именно третий! У меня свидетели! И с вас я тоже за это спрошу, будьте уверены! Вам интут что говорил? Что, я вас спрашиваю? Засуньте ваши расчеты сами знаете куда!.. Левый тираж проморгали. Да, прямо на конвенте… Выкручиваться, между прочим, мне, а не вам с вашим Половинчиком! Ладно, вернусь – у нас отдельный разговор будет… Компенсация? Немедленно займитесь! Не-мед-лен-но! И проверять, проверять, все проверять! Сколько раз говорено… Поняли? Ну, хорошо, что поняли. В понедельник зайдете. Все.

Трубка испуганно ныряет в рукав хозяина.

– Извините, Влад, что заставил вас ждать. Не обращайте внимания. Очень раздражают безответственные люди. Героизм одних – почти всегда результат халатности других. Вот и приходится… Впрочем, вернемся к нашим баранам. Итак, Влад, золотце, у вас возникли вопросы. Два из трех основных вопросов русской интеллигенции: «Что происходит?» и «Что делать?» Вопрос «Кто виноват?» не рассматриваем, поскольку на него я сразу могу дать совершенно точный и столь же бесполезный ответ: «Гомеостатическое Мироздание». Эту тему мы, с вашего любезного позволения, закроем как бесперспективную. Впрочем, на вопрос «Что делать?» ответ тоже прост. Подписать контракт. Просто подписать, только и всего. Если угодно, получить аванс. Процентов семьдесят. Могу даже полную предоплату.

– Но вы же знаете, Антип Венецианович…

– Знаю, дорогой вы мой! Знаю! Кто, как не я?! Но сейчас, понимаете ли, сложилась пикантная ситуация. Как полагаете, я могу рискнуть и попробовать убедить вас отступить от принципов?

– Попробуйте.

– Хорошо. Не будем ходить вокруг да около. В последнее время вам снятся одинаковые сны. Думаю, месяц, если не больше. Угодив в объятия Морфея, вы часто, хотя и не всегда, попадаете в мир романа, над которым сейчас работаете. Я прав?

Отпираться нет смысла. Какой криминал в приватных грезах В. Снегиря?

– Правы, Антип Венецианович.

– Разумеется, вы считаете, что виной переутомление, затянувшаяся работа над текстом, не дающим покоя даже во сне, и странные выверты подсознания. Верно?

– Ну… примерно так. А у вас имеется иное объяснение?

– Представьте себе, имеется. Вы, Влад Снегирь, выходите в тираж. Прямо сейчас.

– То есть? Хотите сказать, я исписался? Пора на пенсию?!