Орден Святого Георгия (СИ)

Вяземская спала, подтянув под себя ноги и пристроив голову на спинку здоровенного кожаного кресла напротив моей кровати. Но стоило мне пошевелиться — тут же открыла глаза. Будто ждала, когда я приду в себя, или даже просидела так уже…

Сколько? Час? Всю ночь? Сутки?

— Доброго… — Я покосился на окно, прикидывая, сколько сейчас времени. — Доброго дня, ваше сиятельство. Могу ли я полюбопытствовать?..

— Наконец-то!

Вяземская пулей вылетела из кресла, махнула через всю комнату — или, скорее, одноместную больничную палату — и без особых церемоний плюхнулась рядом, едва не придавив. Обняла, неловко ткнулась губами в шею и только потом, видимо, сообразила, что подобное проявление чувств не вполне уместно. Поэтому поцелуй вышел смазанным и бестолковым — куда-то в уголок рта.

Ну, хоть на том спасибо.

— Ага… здравствуй, — пробормотал я, легонько гладя чуть подрагивающие плечи. — И долго я так лежал?

— Долго! Всю ночь. Я думала, ты вообще никогда не проснешься. — Вяземская едва слышно шмыгнула носом. — Такого привезли, что смотреть страшно!

Значит, вытащили из-под Рогатого сразу сюда, в Покровскую больницу. К ее сиятельству на хирургический стол прямо с кладбища… Хорошо, не наоборот.

— Ага… ага, — зачем-то повторил я. — И сильно меня поломало?

— Очень. Позвоночник, ребра слева все, почка чуть ли не в лепешку… Извини! — Вяземская заерзала и снова ткнулась губами мне где-то между плечом и шеей. — Не надо тебе это слушать.

Кости, органы. Наверняка еще и внутреннее кровотечение… и не только внутреннее. В прежнем теле такое зарастало бы сутки или двое. А здесь организм управился втрое быстрее. Впрочем, вряд ли такое чудо случилось без посторонней помощи. И Вяземская не просто так выглядела похожей на выжатый лимон.

— Это ты меня подлатала? — поинтересовался я

— Да мне и делать почти ничего не пришлось. — Вяземская вытерла глаза рукавом медицинского халата и захихикала. — На тебе само все зарастает, как… как на волке.

Хорошо сказано. Интересно, догадалась — или просто так совпало? Ее сиятельство уже имела возможность познакомиться с моим внутренним хищником, и близко. Ближе некуда. И даже сама в каком-то смысле на несколько часов стала оборотнем.

Конечно, это так не передается. Ни через укус, как любят показывать в фильмах, ни через самую страстную ночь, проведенную вместе. Я лично знал три-четыре способа обзавестись звериной сущностью, но все они были куда сложнее, чем… скажем так, прямой контакт. Вяземская просто хлебнула у меня энергии — не больше и не меньше.

Впрочем, как раз это и могло привязать ее покрепче постельных выкрутасов.

— А что там вообще было? — Я осторожно перевалился на левый бок. — После того, как меня Рогатым придавило?

— Все как всегда. — Вяземская пожала плечами. — Приехали солдаты и капелланы, оцепили пару кварталов. Потом закрыли Прорыв — и все.

— А как Юсупов?

— Цел и невредим. Говорит, что ты герой. Просил передать, что желает скорейшего выздоровления и с нетерпением ждет вашей встречи.

Точнее, ждет ответа на свое весьма заманчивое предложение. Значит, с железным — то есть, с ледяным — старцем все порядке. Он заколол Рогатого, потом, возможно, даже вытащил из-под него мое бездыханное тело… позаботился, как смог. Еще один «плюсик» в копилку тому, с кем мне, видимо, придется заключить союз, так или иначе.

И все закончилось хорошо… кажется.

— Главное, что ты целый. — Вяземская легонько толкнула меня в плечо, укладываясь рядом поудобнее. — Знаешь, когда Антон Сергеевич тебя привез — я чуть с ума не сошла.

— Лучше воздержитесь от таких разговоров, ваше сиятельство, — улыбнулся я. — На публике нам непременно следует изображать злейших врагов. Точнее, тирана и его беззащитную жертву.

— Это моя больница. Что хочу — то и делаю. — Вяземская смешно сдвинула брови, изображая суровый вид. — Врачи лишнего болтать не будут. А что раненого сюда привезли — так это Георгиевским офицерам по чину положено. И бояться нам нечего. Здесь чужих глаз нет.

— А не здесь — есть? — Я тут же навострил уши. — За тобой следят?

Новости про Рогатого с Юсуповым тут же отошли на второй план. Мы с Вяземской не виделись уже недели две и не потрудились даже придумать способ связаться друг с другом. Конечно, случись что-нибудь срочное или по-настоящему важное, она непременно передала бы мне весточку, но…

— А как иначе? — вздохнула Вяземская. — Уж больно его сиятельство Александр Владимирович меня охаживает. Человек пять новой прислуги в дом пригнал. Говорит, для защиты, на всякий случай, а там такие рожи, что смотреть страшно.

Значит, мне не показалось — Меншиков действительно заглотил наживку. И для начала поспешил окружить свою юную… скажем так, протеже целой сворой сторожей. Которые наверняка не охраняли дом на Каменноостровском проспекте, а попросту шпионили. Проверяли свежий кадр на благонадежность. Конечно же, в меру своей медвежьей квалификации. А кто-нибудь вполне мог приглядывать и за больницей, но вряд ли настолько тщательно, чтобы ходить за Вяземской по пятам.

В палате мы, во всяком случае, были только вдвоем.