Орден Святого Георгия (СИ)

Кажется, перестарался. В моем двадцать первом веке про Хэллоуин знал любой студент. И даже ждал нетерпением — когда еще выпадет возможность полюбоваться на пьяненьких и шаловливых одногруппниц, облаченных в костюмы ведьмы, суккуба или Женщины-кошки? А особо продвинутые могли бы и сами рассказать о Самайне побольше меня. Но здесь и сейчас, в начале века двадцатого, за почти сотню лет до появления общедоступного интернета, такие знание наверняка были уделом специалистов по истории или культуре.

А не какого-то там вчерашнего гимназиста.

— Откуда?.. В газете читал, кажется, — соврал я. — А про Велесову Ночь мне еще Арина Степановна рассказывала, когда жива была. У древних славян традиции изрядно отличались от кельтов, однако есть и кое-что общее. К примеру…

— Довольно! — сердито буркнул Дельвиг. — Ты же не думаешь, что наши колдуны-заговорщики собрались ходить по дворам и… колядовать?

— Увы. — Я со вздохом поставил чашку с кофе обратно на стол. — Боюсь, они задумали что-то куда серьезнее. И последняя ночь октября годится для этого как нельзя лучше. Именно тогда светлый Белобог передает права Чернобогу, природа и все сущее готовятся к зиме, а тепло сменяется холодом?

— Сменяется холодом? — Дельвиг насмешливо фыркнул. — В Петербурге такое скорее происходит где-то в августе.

— К моему глубочайшему сожалению. — Я улыбнулся и развел руками. — Но, как вы понимаете, дело вовсе не в температуре воздуха и не в каких-то там суевериях. Как говорил уважаемый Петр Николаевич — не стоит недооценивать мудрость предков. Кое в чем они определенно соображали получше нас. Для древних славян годовой цикл был самой сутью, основой жизни, а не просто датами в календаре или подходящим днем для сбора урожая. В сущности, при желании можно даже дать всему этому и научное объяснение… почти научное, — поправился я. — Вам прекрасно известно, что человеческая вера имеет огромную силу. И не только доставшийся от предков Талант помогает капелланам делать свою работу. Сражаться с нечистью, зашивать Прорывы. Все это дарует свет, который вы носите в себе. — Я вытянул руку, указывая на георгиевский крест на вороте Дельвига. — Наши предки почитали других богов — и их вера тоже обретала силу, наделяя, может быть, самый обычный день в году…

— Достаточно! — буркнул Дельвиг. — Эту бесовщину я слушать не собираюсь.

Бесовщина… Впрочем, вряд ли капеллан с духовным саном мог назвать веру предков иначе. Для него славянские божества и ритуалы были не больше, чем преданьями старины глубокой. Тем, что исчезло много веков назад. Ушло раз и навсегда, потеряв всякую силу и смысл.

Но я своими глазами видел капища. Видел, как резным идолам приносили жертвы. Видел, как столетия назад люди обращались к своим богам — и верили, что те им отвечают. Когда-то Сварог, Перун, Велес и их младшие собратья по пантеону накопили такую мощь, что ее отголоски не исчезли и по сей день. Остались в уже православных обрядах, спрятались за датами церковных праздников. Замаскировались под безобидные игры вроде прыжков через костер в ночь на Ивана Купала или сжиганию чучела зимы на Масленицу на радость ребятишкам.

Конечно, никто уже давно не молился древним богам. Заросли травой капища, сгорели или поплыли по реке в никуда страшные личины, вырезанные из дерева. Язычество исчезло, уступая место новой вере, над всей страной выросли кресты и золотые купола церквей. Забылись старые ритуалы, и понемногу вымерли те, кто хранил силу недобрых знаний из дохристианских времен.

Но, похоже, вымерли все-таки не целиком.

— Как пожелаете, ваше преподобие. Впрочем, мы ведь можем посмотреть на это и с другой стороны. — Я понимал, что вовсю шагаю по хрустящему тонкому льду, но остановиться уже не смог. — То, что когда-то давно легло в основу славянских мифов, мы сейчас можем наблюдать собственными глазами. Человеческий мир, Явь. И второй, в котором водятся страшные чудища — Навь. Кое-что напоминает, не так ли?

— Прорывы, — буркнул Дельвиг.

— Теперь мы называем это так. Леший, Упырь — все это тоже родом из старинных легенд. И неизвестно, сколько еще разновидностей тварей водилось по ту сторону лет этак тысячу назад. Домовые, русалки, водяной… Даже сказки не придумывают просто так, — усмехнулся я. — Так что у нас есть все основания полагать, что и Велесова ночь может оказаться куда большим, чем старинное суеверие. Подумайте сами — особый день, серединная точка между летом и зимой, между теплом и холодом. Время, когда грань, разделяющая два мира, сама по себе становится настолько тонкой, что порой и вовсе исчезает.

— Хочешь сказать, нам следует ожидать небывалое нашествие нечисти? — Дельвиг поморщился, будто любимый кофе вдруг стал горчить. — Где-то в конце октября?