Орден ветров (СИ)

Элисия сидела, забравшись с ногами на кресло и подтянув колени к груди, и смотрела на Аллена, сидящего на подоконнике вполоборота к ней. Из-за холодного света, падающего из окна, его фигура казалась тёмной, и только медовые отсветы от камина разгоняли этот полумрак. Элисия вспоминала, что раньше, казалось, много десятилетий назад, ещё в детстве она вот так же забиралась в кресло с ногами, устраивалась поудобнее и слушала истории Аллена о местах, в которых, думалось, она никогда не сможет побывать. Теперь ей тоже предстояло выслушать историю, правда куда более печальную, чем все предыдущие.

Аллен не смотрел на Элисию то ли от неуверенности, то ли от боязни увидеть в её глазах что-то такое, что заставит его прервать рассказ. Рубиновые глаза были устремлены во двор и отрешённо наблюдали за за неспешным падением крохотных снежинок, тончайшим белоснежным флёром покрывавших землю.

«Снег в середине сентября, — подумалось Элисии, — ну и погодка в Ведьминой Топи»

— Если я расскажу тебе всё, поверишь ли ты мне? — после почти минутного молчания спросил Аллен. — Сможешь ли ты вообще мне верить после всего произошедшего?

— Знаешь, я раньше думала, что ты совсем не умеешь врать, — улыбнулась Элисия, сквозь отражение в стекле пытаясь заглянуть в глаза Аллену. — Я и сейчас так думаю.

Аллен обернулся, и его удивлённый взгляд встретился с лучистыми глазами Элисии.

— Ты не умеешь врать так, как врёт Лайт. Он врёт как дышит и, наверно, уже сам не всегда может отличить правду от лжи. Ты не умеешь врать, ты лишь умеешь копировать манеру Лайта, когда ты врёшь, то становишься очень похож на него, а когда Лайт говорит правду, то становится очень похож на тебя. Не замечал? — Аллен отрицательно покачал головой, и Элисия с усмешкой продолжила: — Сейчас ты похож лишь на себя самого. Так что, я думаю, сам хочешь рассказать правду. И я в неё поверю. В конце концов, каждый достоин второго шанса.

«Но не третьего» — мысленно закончил фразу Аллен, приступая к рассказу.

«Это случилось, как ты знаешь, больше двух лет назад в Бессонной Лощине. И это то событие, которое я предпочёл бы не вспомнилась никогда, но, к несчастью, как ни старался, забыть не получилось.

Я помню, уходя в этот поход, я пообещал тебе, что скоро вернусь. Если хочешь знать, тогда я не врал. Вернее, думал, что не вру, думал, что задание пустяковое, думал… Да одной богине известно, о чём я тогда думал, но только не о том, что в действительности произошло.

Всё начиналось, как самый обычный поход. Бессонная лощина была тиха и угрюма, серое небо нависло над головой словно купол. Но самым худшим были туманы, даже туманы Ведьминой Топи не сравнятся с ними. Они то стелились по земле, то укутывали всё пространство вокруг, и тогда казалось, что облака упали с небес прям на землю. Мы и сами не заметили, как оказались в ловушке этих туманов, совершенно потеряв ориентацию в пространстве. Тогда был приказ отступать, тем более, что со всеми монстрами на этой территории мы уже разобрались. Двинувшись в обратный путь, наш отряд долго блуждал по тропам Лощины, пока, проблуждав около часа, мы не поняли, что ходим кругами.

Тогда, помню, поднялась паника, но командир отряда быстро всех успокоил, сказав, что туман здесь — обычное явление и должен скоро рассеяться, тогда мы и сможем вернуться. Решено было устроить привал, повисло обманное затишье, которое, к несчастью, долго не продлилось.

Кто-то закричал, что не может найти товарища, шедшего позади него. Решено было устроить перекличку. Недосчитались троих. Снова поднялась паника, кто-то кричал, что нужно срочно отправляться на поиски, кто-то наоборот говорил, что поспешные действия принесут лишь один вред.

Среди этой неразберихи никто и не заметил, что несколько голосов оборвались как-то слишком резко, не закончив фразы или даже слова. Все слишком увлеклись спором. А когда заметили, что что-то не так, было уже слишком поздно.»

Взгляд Аллена был устремлён вдаль, словно бы в метели, начинавшейся за окном, он видел призрак того тумана, словно бы клирик позволял этому туману заползли в его душу, расположиться там и явить все болезненные воспоминания с невероятной чёткостью.

Во время рассказа Элисия сидела не шевелясь, даже дышала через раз, и только сердце её билось чуть чаще обычного. Но теперь, когда голос Аллена вдруг оборвался и затих, ей захотелось встать, одним рывком преодолеть разделявшее их пространство и обнять. Или хотя бы коснуться рукой болезненно напрягшихся плеч. И Элисия бы поддалась этому порыву, если бы не Аллен. Он, словно почувствовав желание волшебницы, жестом остановил её, и снова продолжил рассказ.

«Было уже слишком поздно. Нас застали врасплох. Кто был тому виной, туманы, запутанность местных дорог или же мы сами теперь уже не имеет значения.