Орден ветров (СИ)

Но он ещё держался. Ноэ был уверен, что выдержит. Нанося удар за ударом, так быстро, что его движения можно было различить лишь по синему свету, остающимися за ними шлейфом, он начал оттеснять Ламберта. Тьма, даже оставаясь внутри, придавала сил. Рука вновь начала слушаться, и боль была уже почти незаметна. Ещё немного, и шансы на победу сравняются. Он справится и так, не выпуская тьму на свободу. Ещё несколько точных атак и…

— Не думал, что твоя подруга вернётся, — Ламберт глянул куда-то за плечо Ноэ.

Ноэ оглянулся быстрее, чем сумел понять, в чём состояла уловка.

За его спиной никого не было.

Удар быстрый рукоятью в грудь вышиб воздух из лёгких. Надо же было повестись на такой дешёвый трюк. Он попробовал увернуться, но было уже поздно. Прямого удара в живот удалось избежать, но клинок всё равно рассёк правый бок, противно чиркнув по ребру.

Всё, что Ноэ смог сделать — нелепо отмахнуться мечом, отшатнувшись на несколько шагов. И осесть на землю, опираясь на меч, чтобы не упасть совсем.

Тьма поднялась из самых глубин, словно лава из жерла вулкана, и потекла по венам вместе с кровью. Превращение уже началось, и Ноэ никак не мог этому помешать.

— Подходящий конец для неудавшегося чудовища.

Ламберт смотрел на него сверху вниз, и Ноэ подумал, что в его взгляде сейчас куда больше чудовищного.

Лезвие меча метило точно в сердце — это обещало быструю смерть. Если бы прошлая атака, направленная в живот, всё же достигла цели, умирать пришлось бы долго и мучительно. Неужели Ламберт решил проявить великодушие?

— Знал бы ты, как нелепо и жалко сейчас выглядишь, сам бы захотел умереть поскорее.

Ноэ прекрасно знал, как сейчас выглядит — метаморфоза прошла только наполовину. Одно крыло и один рог. Левый глаз — огненно-красный с вертикальным зрачком, правый — тёмно-синий. И слёзы наворачиваются от боли и бессильной злобы. Падают на землю, смешиваясь с кровью.

Ламберт сделал выпад вперёд, ожидая, что эта атака станет последней. И Ноэ рванулся на него, собрав последние силы, чтобы оттолкнуться. Крылом отводя клинок, он перебросил меч в правую руку, нанося неожиданный удар.

Тёмное пламя внутри запело. Прорезанное крыло безжизненно повисло, зато рядом с ним уже появилось второе. Лезвие меча словно окутало живым огнём.

Ламберт отпрянул, держась за раненое плечо. Теперь он тоже чувствовал, как вместе с кровью из тела вытекают силы. А Ноэ уже не было до этого дела. Энергия рвалась из него алыми вспышками и огненными вихрями. Воздух раскалялся всё сильнее и сильнее, жёг лёгкие, но Ноэ это даже нравилось.

Новые раны и ожоги возникали на теле Ламберта всё быстрее и быстрее. Боль ушла, остались лишь жгучая злость и жажда битвы. Ноэ знал, что теперь сможет убить Ламберта. Тьма хотела его убить.

Серия быстрых ударов, оставивших за собой шлейф раскалённого воздуха, и, ударив со всей силы, которой теперь было так много, Ноэ выбил из рук Ламберта меч. Он упал где-то за его спиной с глухим звоном, отдавшимся у Ноэ в ушах.

Всё было кончено, и они оба это поняли.

Ноэ знал, что должен был убить Ламберта, потому что он апостол, потому что он убил мать Силико, потому что… тьма внутри него отчаянно этого хотела.

Ламберт даже не пытался помешать, да и не успел бы. Лезвие рассекло воздух, устремившись к цели.

— В одном ты всё-таки прав, — выдохнул Ноэ, — настоящего чудовища из меня действительно не вышло.

Острие меча замерло в нескольких сантиметрах от груди Ламберта. Тьма внутри обожгла его волной боли, словно бы в отместку.

— Убирайся отсюда и не появляйся больше, — глаза Ноэ зло сузились, — если ещё раз попытаешься навредить моим друзьям, я действительно тебя убью.

Ламберт усмехнулся, и в одной этой усмешке чувствовались злость и досада от поражения. Но он вскинул руки, показывая, что сдаётся, и, развернувшись, пошёл прочь.

Ноэ отвернулся только когда Ламберт отошёл на несколько шагов. Голова кружилась и гудела, всё тело выламывало вернувшейся болью, а перед глазами всё темнело и размывалось. Попробовав сделать несколько шагов, тяжело волоча по земле раненое крыло, Ноэ пошатнулся и чуть не упал. Пришлось опереться на меч, словно на трость, воткнув лезвие в землю.

И только тогда он расслышал шаги за спиной, слишком быстрые и ритмичные, чтобы быть безобидными.

Он хотел обернуться, но тьма сковала его тело, сделала голову тяжёлой. Перед глазами всё окончательно размылось и потемнело.

За спиной сталь со свистом разрезала воздух.

А дальше не было уже ничего.

***

Она сидела на одном из камней, грудой сваленных у подножья горы и, обхватив себя руками что-то тихо бормотала себе под нос. Гензаи уже привык к подобному. Она часто говорила сама с собой, рассуждала вслух. Он научился ловить бессвязные на первый взгляд обрывки фраз, составляя их в логические цепочки, читать по губам, угадывать мысли по едва заметным изменениям в лице.

— Почему всё пошло не так, когда открылась эта дверь? Ну почему?! — Гензаи подошёл уже достаточно близко, чтобы услышать, что она говорит.