Орден ветров (СИ)

Вместо ответа Вельскуд лишь пожал плечами, и Элисия поняла, что на неё всё-таки ещё злятся и задавать дополнительных вопросов не разрешали.

========== Квест двадцатый «Lacrimosa» (часть 3) ==========

Lacrimosa dies illa

— Как великодушно. Или лучше сказать малодушно? — кривая усмешка исказила лицо Ламберта, а Ноэ захлестнуло новой волной ненависти.

Надо было действовать, пока меч ещё был приложен к его горлу. Закончить всё сразу. Одним движением, лёгким, точно росчерк пера, когда металлический наконечник вдруг прорывает бумагу. Ноэ бы хватило времени, силы, умения…

А вот смелости не хватило.

— Отпустил одну из убийц Шейны. Доволен? Неужели какая-то древняя тебе дороже собственной матери? — каждое слово, как обвинение и упрёк. Это Ноэ тоже ненавидел.

— Силико тут ни при чём. Как и жители той деревни и её мать. Убийство невинных — последнее дело! — слова давались с трудом, и во рту пересохло. — И даже если ты перебьёшь всех древних, маму это не вернёт. Она бы разочаровалась в тебе, если бы узнала!

— А тобой бы она гордилась? — от этих слов у Ноэ перехватило дыхание, и от Ламберта это не укрылось. — Теперь ты знаешь, что я не виновен в смерти Шейны, но всё ещё хочешь меня убить. Не возражай, я по глазам вижу, что это так. Как ты там сказал? Убийство невиновных — последнее дело? Так как теперь поступишь, неужели и меня отпустишь?

Эту кривую улыбку с лица Ламберта хотелось бы стереть во что бы то ни стало. Пальцы сами собой сжимались на рукояти. Но он обещал Лени. Не хотелось снова его обманывать.

— Тебя сложно назвать невиновным, — ответил Ноэ, стараясь казаться спокойным. — Я бы убил тебя, отомстив вместо Силико. Не хочу, чтобы она марала руки. Но я пообещал тебя не трогать.

Каким-то невероятным усилием воли, Ноэ всё же заставил себя убрать меч в ножны, хотя чувство самосохранения так и кричало о том, что нельзя этого делать, пока меч твоего врага обнажён.

— Тебе бы не хватило смелости меня убить, — усмехнулся Ламберт. — Никогда не хватит.

Руки непроизвольно дёрнулись к мечу, но Ноэ сдержался, хотя ненависть будто воспламеняла всё внутри, подбрасывая в голову образы того, как всё могло бы быть. Ноэ почти видел, как он делает неожиданные рывок вперёд, одновременно с этим выхватывая меч. Лицо Ламберта в первый миг становится удивлённым, он тянется к мечу, но не успевает. И густые капли тёмной крови падают на каменистую почву.

— Почему ты сразу не рассказал нам о причине болезни мамы? — задал вопрос Ноэ, с трудом отгоняя навязчивые мысли.

— Сначала не за чем было, — пожал плечами Ламберт. — А потом… я понял, что вы уже всё для себя решили, назначили меня виновным. И это было очень кстати, учитывая твою пробудившуюся силу.

— О чём ты? — резкая смена темы так удивила Ноэ, что даже злость, казалось, отступила.

— Ты слаб, Ноэ, — эти слова звучали холодно и даже презрительно, — твой брат куда сильнее тебя, хоть сразу и не скажешь. Чувство вины изгрызло бы тебя, сломало. Тебе нужен был стимул, ненависть подошла как нельзя лучше. Если бы я не подогрел в тебе эту жажду мести, твоя сила сожрала бы тебя без остатка. Я тебя спас и что получаю вместо благодарности?

— Заткнись! — грудь будто обожгло огнём изнутри. Ноэ прекрасно знал это чувство, и что оно предвещает. — Не строй из себя спасителя. Ты меня не спасал, а сделал чудовищем!

На пару мгновений показалось, что улыбка Ламберта сделалась грустной, но взгляд остался так же холоден, как блеск лезвия его меча.

— В итоге из тебя не то, что настоящего воина, даже настоящего чудовища не вышло, — движение руки Ламберта было едва заметно, но Ноэ уже знал, что произойдёт в следующее мгновение. — Не стоило идти против Питера.

Удар клинка о клинок. Металлический скрежет и алые искры. Ламберт хотел покончить со всем одним ударом, быстрым и неожиданным, но Ноэ оказался быстрее.

Ответный удар вышел слабее и медленнее, чем хотелось бы. Вывихнутая недавно рука вновь заныла, сковывая движение. Снова скрежет металла и искры. Тупая боль в голове и ноющая в костях. Чёрное пламя внутри всё сильнее.

— Ты неудачный эксперимент, Ноэ. Пока ты был полезен, тебе позволяли жить, — новый удар Ламберта обжёг руку болью, оставив глубокий порез. — Пойдя против Питера, ты сам подписал себе смертный приговор.

Попытка контратаковать провалилась с треском. Ламберт легко увернулся от энергетической волны, занося свой меч для очередного удара. Ноэ попытался поставить блок, но рука будто перестала его слушаться. Резкая боль в ноге заставила пошатнуться. Тёмное пламя внутри колыхнулось, будто напоминая, что Ноэ нуждается в его помощи, но он загнал его подальше.

Ламберт лишь безразлично усмехнулся. Почему-то Ноэ вдруг подумалось, что мать Силико он убивал с таким же выражением — холодного презрения, почти отвращения.

Собравшись с силами, Ноэ ринулся вперёд. Синие вспышки прорезали воздух. Нескольким атакам даже удалось задеть Ламберта, но это были просто царапины. В то время как каждое его собственное движение сопровождалось волной боли.