Ордынская броня Александра Невского

Юрий Всеволодович с утра объезжал вместе с воеводой Жирославом русский стан у села. Вои уже совершили утреннюю молитву, позавтракали и собирались в полки ошую Сить-Покровского. Догорали и тушились костры в русском стане. Вои мыли котлы, вздевали доспехи, разбирали оружие. Казалось, все идет по заведенному порядку, как каждый день, как всегда. Не верилось, что где-то скачут татары, пуская стрелы, где-то бьют пороки, круша стены городов, где-то полыхают пожары, где-то плачут женщины и дети, угоняемые в полон. Правда, Юрию Всеволодовичу показалось, что сегодня с утра он на какое-то мгновение почувствовал отдаленный запах гари, принесенный ветром откуда-то с юго-востока. Но потом все пропало, и он подумал, что обманулся.

Построение войска совершалось теперь каждое утро ввиду приближения татарской рати, которая была, вероятно, где-то у Углича, а может быть, и ближе — у верховьев Сити. Во всяком случае, Дорофей Дорож и князь Владимир никаких известий об этом не подавали. Великий князь был все еще не в себе после известия, полученного во второй половине февраля из Владимира. От брата же Ярослава вестей до сих пор не было. Князь понимал, что татарские отряды, верно, перерезали все дороги и перехватывали посылов. Беженцы, уходившие в леса на север — за Волгу и к Белоозеру, сообщали, что татары уже вторую неделю как обложили Торжок и бьют град пороками. От этих мыслей Юрий Всеволодович поморщился. Тут вспомнил родной Владимир, и в голове у него помутилось. С трудом пришел в себя, сообразив, что чуть не выпал из седла. Проходившие вои преданно и с надеждой взирали на своего князя и криками приветствовали его. Он же, сдерживая слезы и сердечную боль, склонял голову и крестился.

Прошел еще час. День близился к полудню. Солнце на небе светило все ярче, хотя легкий морозец не проходил. Князь потянул носом воздух и почувствовал легкий запах талого снега, смешанного с запахом просыпавшегося дальнего леса и запахом талой воды в реке — и первый раз в начавшемся новолетии ощутил отдаленный запах весны. Сам себе не поверил и потому глубоко вдохнул еще раз, но запах его не обманывал. Юрий вспомнил о семье, сам себе не веря, что уже никого нет в живых, хотя весна пришла как всегда, а на небе светило солнце. Вспомнил, перекрестился, смахнул рукавицей слезы, навернувшиеся на глаза. Затем поднял очи к небу и попросил у Господа смерти. Он не хотел жить более на этом свете без семьи. Но затем, глядя глазами, затуманенными слезами, вокруг себя, понял, что должен еще жить какое-то время, ибо вокруг него стояли и сидели верхи в седлах тысячи людей — русских воев, вверивших ему свои жизни. Все они хотели жить, были вооружены, хотели защитить или мстить за своих близких и поругание своей земли. Полки еще не были построены. Князь вторично перекрестился и попросил у Бога прощенья, обещая исполнить свой княжеский долг до смерти. Тем временем Жирослав Михайлович обратил внимание князя на то, что вдали — верстах в полутора одесную села и их войска показался из-за перелеска небольшой отряд верховых. Вглядевшись из-под длани на северо-запад, князь посуровел ликом, и велел воям готовить луки со стрелами и копья для соступа.

Тем временем из-за перелеска, но уже южнее показался еще один отряд верховых, но уже больший, числом около двухсот воев. Все они на рысях быстро приближались к русскому войску разными дорогами. Следом одесную показался еще один отряд. Через несколько минут зоркий воинский глаз стал различать, что это свои — русичи в островерхих шеломах, сверкавших на солнце. Князь и воевода переглянулись и с облегчением вздохнули. С ошеего плеча подъехали встревоженные сыновцы — Василек и Всеволод Константиновичи также ожидавшие вестей. И четверти часа не прошло, как ко князю Юрию на запаленном коне подлетел Дорофей Дорож и осипшим голосом с надрывом прокричал:

— Княже! обошли нас около. Пеши полк погибе весь у Божьи городок. Татарове в силе тяжце суды идуть!

Тем временем к великому князю подъехал со своими отроками и боярами младший брат Святослав Всеволодович. Обсуждать что-то уже не было времени. Юрий Всеволодович велел немедля ставить полки. Сам с Жирославом, с владимирцами и пешим полком встал ошую села. Позади поставил брата Святослава с юрьевцами. Наказав ему, что если татары обойдут с десного плеча или со спины, то уходить через заснеженные луга на десный берег Сити. Низкорослые татарские кони быстро по глубоким снегам не пойдут, увязнут. Русичи на своих конях смогут там оторваться от татар. Далее же, как Бог весть. Ежели не даст Господь подать помощи старшему брату, то спасать своих людей и себя. С ошеего плеча поставил старшего сыновца Василька с ростовским конным полком, за ним Всеволода с ярославцами, за ними — Дорожа с суздальцами и Владимира с остатками углицкого полка. Расцеловав брата и сыновцов, простился с ними и отпустил.