Ордынский волк. Самаркандский лев

Как позже написал летописец об этом столкновении и решении Тимура: «Сахибкиран понимал: пока саблю отваги не отполировать смекалкой и хитростью, лицо победы не увидеть. Пока стрела смелости не будет выпущена из тетивы хитрости, не услышать звука победы».

Когда до моста оставалось не более одного йигача и наступила ночь, Тимур велел пятистам бахадурам уйти к ближайшим горам. Там, отложив мечи и луки, они бросились собирать хворост. В ближайшие часы разложили костры. И затаились. И когда той же ночью могулы подошли к мосту, а потом перешли его, невдалеке, в горах, вспыхнули тысячи костров, ярко озаривших ночь. По пять, а то и по десять костров на одного воина! Кто сколько успел собрать и зажечь! Сам же Тимур к тому времени ушел вдоль реки еще дальше и, где был брод, пересек ее и скрылся. Увидев тысячи костров, могулы решили отступить. В спешке двинулись назад по мосту. Они даже не предполагали, что у противника такие силы! Их строй совершенно разбился во время поспешного отступления, командиры на время потеряли свои отряды. А в темноте едва слышно к ним уже подкрадывалось войско противника на их же берегу. Тимур напал на многократно превосходившего врага неожиданно – ударил беспощадно, тотчас посеяв панику. Никто не ожидал такого нападения на безопасной стороне. Ведь войско Тимура хоть и огромное, судя по горевшим кострам, но оставалось там, за рекой, далеко в предгорьях! Как же они оказались здесь? Воины Мавераннахра вырезали воинов Могулистана безжалостно и жадно – это была давняя месть за поруганную землю и унижения. Враги бежали кто куда. Многие командиры противника были убиты. Победа была полной. Воины Тимура и Хусейна преследовали неприятеля, а изобретательный полководец, остановив коня, сказал свои знаменитые слова:

– Поистине Аллах подкрепляет своей помощью того, кого пожелает. Если поддержкой будет сама милость божья, то любой враг обречен на унижение.

Одержав победу, они шли не куда-нибудь – отвоевывать родной Шахризаб. Зеленый город Кеш! Уже год, как там правили могулы. Тимур шел изгнать врага с родной земли, где он родился, а если можно, то истребить его. Об их победе с Хусейном уже летела вперед молва. Могулы, засевшие в Кеше, нервничали. А иные, кто боялся расплаты, трепетали. Еще недавно они хотели взять числом – не вышло. Поражение могулов на берегу Амударьи у древнего моста оказалось громом среди ясного неба. Для обеих сторон. По дороге к Тимуру и Хусейну присоединялись самые отважные беки со своими отрядами, кто не боялся возможной мести могулов. Желание избавиться от этих дикарей было куда сильнее. В Тимуре вдруг в который раз увидели спасителя родной земли.

Эмир Тимур приближался к Кешу, и глаза его горели все ярче. Он вновь что-то задумал, это видели все командиры, кто знал его прежде. С ним были все те же две тысячи воинов. Тех немногих, кого он потерял на реке, когда они устроили врагу резню, восполнили новобранцы.

До Кеша был один переход. На военном совете Тимур назвал имена своих эмиров:

– Сайф ад-Дин-бек, Сулайман Барлас, Джаку Барлас, Бахрам Джелаир, Джалал ад-Дин Барлас, Йол Темур. Мне нужны лучшие из лучших, и я выбрал вас. Шестерых самых отважных и опытных бахадуров. Отберите каждый по пятьдесят человек, лучших наездников из моей армии, чтобы всего было триста. Сам я пойду с основным войском, а вам повелеваю сделать вот что…

Шахризаб, захваченный могулами, вздрогнул утром следующего дня. Ужас охватил даругу крепости и гарнизон. На горизонте стояла пыль до небес. Буквально! Горизонт сам приближался к ним. Так бывает, когда на тебя движется великое войско. Уже зная о том, как поступил Тимур с врагом у каменного моста, что никого не жалел, могулы затрепетали, а потом стали переглядываться.

– Сколько этому войску идти сюда? – спросил даруга у самого опытного офицера.

– Час, не более, мой господин, – ответил тот.

– Сколько их может быть? – спросил бледный как смерть даруга.

– Кажется, тут все воины Мавераннахра, которые могут удержать меч, – ответил его офицер. – Их десятки тысяч…

– Собирайте мою казну, – бросил даруга слугам. – Мы уходим!

Могулы убегали в такой спешке, что бросили все, кроме драгоценностей и самых красивых наложниц.

Вот что сказал накануне в своем шатре Тимур лучшим командирам своей армии:

– Вы разделитесь на шесть групп, Сайф ад-Дин будет за старшего. – Речь шла о трехстах избранных бахадурах и лучших наездниках. – И пусть каждый воин по обе стороны своего коня привяжет по большой охапке хвороста. Пусть этот хворост поднимет такую великую пыль, что тамошние даруги вздрогнут, увидев ее, а потом испугаются и убегут прочь.

Один из командиров не сдержался – рассмеялся услышанному:

– Неужели ты веришь, Тимур-бек, что это может получиться? Что пылью можно испугать врага?

– А вот мы скоро и увидим, – ответил Тимур. – Ждать недолго.

Хаджи Сайф ад-Дин, слушая товарища, кивал. Он-то верил в интуицию и дьявольскую изобретательность Тимура!