Орехи (ЛП)

С этой мыслью я вернулась в настоящее, где пересекала страну, чтобы в очередной раз выручить маму. Я включила музыку погромче и старалась оставаться на своей полосе.

٭٭٭

На третий день пути я решила остановиться у придорожного ресторана, дававшего рекламу, что у них подают «самые лучшие свиные окорока в мире». Мне была хорошо знакома рекламная концепция: каждая закусочная демонстрировала свою исключительную кулинарную особенность. «Лучшие пироги с кокосовым кремом», «лучшие жареные пикули», «лучший студень из свиной обрези и кукурузной муки»… последнее принадлежало маминой закусочной. Кому вообще захочется знать, что такое «студень», с точки зрения эволюции он стоит ступени на три ниже тушенки.

Но мне понравился их коммерческий ход: свиные окорока «поместили» на рекламном щите. Кроме того, очень уж хотелось отведать отличного барбекю. Я проехала половину штата Канзас и сейчас находилась достаточно близко к Канзас-Сити, так что еда должна быть отменной.

Мясо действительно было превосходным. Сладко-пряным, каким и должно быть барбекю в Канзас-Сити. Филейную часть порубили на мелкие кусочки и выложили на булочку. Мясо получилось нежным, мягким с идеально сбалансированными приправами, с зажаренными краешками. Найдите это место. Поездка через пол страны того стоит.

Закусочная была довольно старомодной. Четкий аромат мексиканских приправ, жареного картофеля и слабый запах жира витали в воздухе, несмотря на тщательно вычищенную жироловку. В подобных заведениях имелась одна особенность, так редко встречавшаяся в наше время — официантки, их ещё называют Фло, обладающие кристальной честностью, с карандашом для записи заказов в волосах, и носящие колготки.

— Что-нибудь ещё, дорогуша?

Я улыбнулась старушке, которая не одну милю пробежала в этих кроссовках, ни разу не поскользнувшись на раздавленной горошине.

— Нет. Спасибо, что порекомендовали этот пирог, он потрясающий.

— Его секрет в сметане, — ответила с улыбкой она, опустив на стол мой счет. — Она существенно меняет дело. Её можно использовать не только для печёного картофеля.

— Что вы говорите, — ухмыльнулась я, позволив ей поделиться своей кулинарной мудростью.

Двадцать минут спустя я вернулась на шоссе, наевшаяся до отвалу, и с новым рецептом для пирога с кофейно-шоколадной помадкой, после посещения случайно найденного, очень уютного старомодного заведения.

٭٭٭

К моменту пересечения границы штата Нью-Йорк, в моем настроении произошли кардинальные перемены. Мне надоело вести машину, надоело ходить в туалет в придорожных кафешках и надоел дом, учитывая, что фактически до него я так и не добралась. Два часа спустя автомобиль замедлился, поднимаясь на Катскилл [горный хребет в северных Аппалачах — прим. пер.], я же находилась на пределе усталости и раздражения, поэтому никакое щебетание птичек и поздние тюльпаны, окаймлявшие двухполосное шоссе, не могли повлиять на моё состояние. Я свернула с шоссе на главную улицу Бейли Фоллс, и передо мной возникли необычные баннеры, украшавшие мэрию и напоминавшие о ежегодном параде ко Дню Памяти, который будет проходить через несколько дней. Красно-бело-синие флаги ниспадали с крылец, телефонных и фонарных столбов, но и они ничего не смогли со мной поделать.

На автопилоте я проехала мимо богатых домов главной улицы, всё ещё величественных домов на Элм и Мейпл, мимо небольших, но аккуратных коттеджей на Лаукаст и Чеснат, спокойных ранчо в предместье города, и над железнодорожными путями. Теперь дома́ располагались дальше друг от друга, к некоторым из них прилегали фермы, некоторые оказались заброшены в окружении ржавых и изъятых автомобилей на пожизненной стоянке.

Наконец, я свернула на длинную извилистую подъездную дорогу, изрытую и усыпанную гравием, вдоль которой выстроились в ряд кадки с цветами, выкрашенные в ярко-желтые, оранжевые, фиолетовые и розовые цвета. Кое-где из ящиков торчали вывески с мотивационными лозунгами неоново-зеленого цвета:

МЕНЬШЕ ВОЮЙ, ДАРИ БОЛЬШЕ ОБЪЯТИЙ

ЖЕНЩИНЕ НУЖЕН МУЖЧИНА, КАК РЫБЕ ВЕЛОСИПЕД

НЕ ОТКЛАДЫВАЙ НА ЗАВТРА ТО, ЧТО МОЖНО СДЕЛАТЬ СЕГОДНЯ

Уверена, последняя фраза касалась арендной платы. В ответ мои глаза непроизвольно закатились — условный рефлекс. Пока тряслась по подъездной дорожке, продолжая читать новые вывески вперемешку со старыми, я постаралась представить себе маму такой, какой её видели остальные: счастливой, уверенной, вечной оптимисткой.

Но перед глазами упорно продолжал возникать образ женщины в комбинезоне с цветком за ухом, которая приносила ланч, намеренно оставленный мной дома, оповещая перед всеми друзьями, чтобы я не выбрасывала ростки фасоли из сэндвича, так как клетчатка препятствует образованию запоров.

Какой позор.