«Ореховские» круче «Сицилийских». История московских организованных преступных сообществ

Чего же этим добивается «племя младое, незнакомое»? Самоутверждается в собственном превосходстве и избавляется от невыносимой обязанности платить в общак… Добавьте к этому воспитанную долгими годами службы ненависть к ворам и авторитетам у тех, кто раньше работал в правоохранительных органах, а затем переметнулся в услужение к «бизнесменам» с золотыми цепями, и получите полный расклад странного противоречия.

Еще больше следствие удивила глубина проникновения медведковских в коммерческое закулисье столицы. По документам следствия видно, что в обсуждении будущего «Арлекино» вместе с представителями банка «Капитал-экспресс» участвовали братья Пылевы и Буторин. Какие дела могут быть у матерых гангстеров с представителями солидного бизнеса?

Не все было просто и с известной фирмой «Русское золото», которую, по-видимому, Пылевы и Буторин продолжали считать в зоне собственных интересов. Иначе как объяснить, что медведковские вдруг решили поглубже изучить, что там происходит? Чем заканчивается обычно такое «изучение», в правоохранительных органах знают хорошо. И потому к заявлениям г-на Таранцева, сделанным им в свое время о том, что его собираются ликвидировать спец-органы и, в частности, сотрудники РУБОП, следствие отнеслось скептически. Как, впрочем, и к версии убийства Гелашвили, вице- президента «Русского золота». Это, мол, также дело рук правоохранителей, у них, якобы, к нему был свой особый счет. Вообще тут показательна наглость, с которой бандиты приписывают правоохранителям собственные привычки расправ с проштрафишимися. Наивно и дерзко.

По материалам следствия выстраивается иная версия. Зачем понадобилось расстреливать Гелашвили, человека нового и только вступающего в дело? Зачем нагло и вызывающе потребовалось расстреливать офис фирмы? Скорее всего, Пылевы и Буторин пытались вызвать в фирме переполох и, используя панику, дать понять Таранцеву, что нельзя забывать своих «друзей», надо быть к ним поближе. В пользу этой версии говорит и покушение на Ермолаева, имеющего интересы на Митинском рынке (с ним попытались расправиться в лифте), и убийство его компаньона в Подольске.

Следствию было известно, что медведковская наружка уже бродила за руководителем «Русского золота», но, поскольку его охраняли высококлассные специалисты, ей оставалось любоваться «объектом» лишь издалека.

Для таких людей, как Пылевы и Буторин, все это раздражающий фактор.

Лаборатория страха

Фирменный почерк медведковских тот же, что и у ореховских. Люди Буторина приходили к родителям казненных ими соратников и внушали: ваш сын уехал за границу, искать его не надо. Ходить в «беспредельную» милицию тем более. Они сами будут приносить от него деньги и приветы, а лет через пять сын вернется.

До сих пор многие старики верят, что их дети живы, бандитские подачки почитают за сыновью заботу, живут на эти деньги, а в разговорах с милицией молчат, стиснув зубы.

То же и с медведковскими волонтерами. Ни по одному исчезнувшему бойцу бригады не было розыскного дела, что очень затрудняло работу.

Каждое убийство надо было начинать с нулевой отметки. Раскрытие убийств затруднялось тем, что все жертвы были голые, их не расстреливали, а душили, отсекая головы и кисти рук. Землю над захоронением тщательно обрабатывали, посыпая перцем, солью и табаком. Одежду — а это существенный вещдок — вывозили как можно дальше, прокладывали горючим материалом, обильно поливали бензином и сжигали так, чтобы не оставалось ни соринки. Часто наведывались на места, где спрятаны трупы, землю выравнивали, чтобы не выдавал провал почвы.

Подготовка к убийству режиссировалась, как театральная постановка. Пылев принял решение о казни Кондратьева, одного из членов бригады. Терпеливо дожидались удобного случая. Он подвернулся, когда между Кондратьевым и Симоновым (Пельменем) вспыхнула ссора.

В порядке дисциплинарного взыскания обоим объявили: за нарушение дисциплины будете сражаться, как гладиаторы, до смерти одного из вас.

В глухом лесу каждому выдали по веревке, и противники, до этого перебрасывающиеся шуточками, начали сражение. Их обступили, подбадривали советами, и вдруг добродушно-шутливую обстановку нарушила резкая команда:

— Кончай, Пельмень!

В грудь приговоренного уперся ствол. Симонов ударом ноги сбил Кондратьева на землю лицом вниз, накинул веревку на шею и задушил. Лопатой обезобразили лицо, отчленили кисти рук, сняли одежду и закопали…

Но были и изощренные методы. На «политзанятиях» руководители медведковцев предупреждали подопечных: в Москве мы хозяева, милиция под нами. За неподчинение отправим в тюрьму для испытания характера.

И это была не шутка. Царькова, парня из Климовска, милиция остановила и предъявила обвинение в хранении наркотиков. Но вся бригада знала, наркотики Пылевыми запрещены под страхом смерти. У Царенко их быть просто не могло.

Тем не менее, он угодил в Бутырскую тюрьму, где провел полгода, прошел проверку на благонадежность, стойко выдержал испытание на «колку»… и тогда его выкупили.