Орёлъ i соколъ

Здесь в резервной ставке еще неизвестно как дела сложатся, а он вылетает к Ходжахмету и ему есть что предьявить – во первых он знает имя шпиона – это Саша Мельников – человек Старцева, а за такую информацию можно много чего выторговать себе – дворец на берегу Средиземного моря, например… А во-вторых, ему есть что предьявить, так это ядерные ракеты на оставшихся четырех ракетоносцах, что половину своих ракет теперь израсходуют на удары по Вашингтону, Лондону и Мадриду, но вторую-то половину сохранят для устрашения Ходжахмета! И с такими козырями на руках, Данилову не о чем беспокоиться. Он завтра уже будет очень и очень богатым человеком…

Он вылетал в Бухару не зная только одного.

Не зная того, что подтверждение вызова на переговоры он получил не от Алжирца, а от Саши Мельникова, потому что капитан Ханумам сама перерезала Алжирцу горло…

***

После взрыва, когда в бетоне перекрытия, разделявшего шестой и пятый уровни образовалась рваная неровная дыра с закрученными в ней и перекрученными узлами арматурных стержней, туда сразу устремились бойцы генерала Старцева. Во-первых, дабы воспользоваться первыми секундами неожиданности и шока, вызванных взрывом полу-тонны тротила, в которые первые несколько секунд были повержены находящиеся наверху Даниловцы…

Старцев, тоже в противогазе, чтобы дышать в поднятой взрывом бетонной пыли, тоже с автоматом, рвался с бойцами наверх.

Сопротивления почти не было.

Угол за углом, дверь за дверью, шестой уровень переходил в распоряжение Старцева и его людей.

Серьезная перестрелка завязалась только уже у стальных дверей пункта дальней связи. _ Уйдите, товарищ Командующий, Христом Богом прошу, уйдите, – кричал Грабец, стреляя в проем из своего Калашникова.

Несколько пуль из ответной-алаверды очереди вылетели из задымленного проема назад и сняв бетонную крошку со стен с визгом срикашетили по коридору.

– Да уйдите вы, товарищ генерал, наконец, в Бога мать! – крикнул Грабец и вдруг замер, словно поймав что-то.

Замер, и осел на пол, да так и остался спать вечным сном – сидя и с незакрытыми глазами.

Майоры Загнетов и Рудниченко побросали в проем пару гранат, и выпустив по рожку из своих Калашей, кувырком попрыгали в помещение Главного Узла дальней связи.

– Эх, аппаратуру гранатами покарябали, наверное, засранцы, – сказал Старцев и вдруг сам замер, поймав шальную пулю.

Прямо в сердце.

Между пятым и шестым ребрами, прямо в левый желудочек…

– Отменить все команды на пуск ракет… – прошептал Старцев уже умирая.

– Не волнуйтесь, товарищ командующий, – сказал майор Загнетов, закрывая генералу глаза, – уже сделали, товарищ генерал, все о-кей!

2.

Данилова встречали на авиабазе, как почетного гостя.

Даже ковровую дорожку растянули и девушек в национальных костюмах с лепешками и с солью к Данилову запустили.

Насторожило Данилова только то уже обстоятельство, что после девушек в халатах и тюбетейках, к нему подбежала стайка пионеров в пионерских галстуках.

И теперь, даже такой тугодум, как Данилов и тот подумал себе, – что то здесь не так…

А оно и правда было не совсем так.

***

Только генералу Закосову – старому другу своему, командующему пятой воздушной армией, что на своей "сушке" доставил сюда Данилова, велел ждать на полосе, а рабам приказал заправить "сушку" керосином…

– Генерал, а втроем улетим? – спросил он Закосова.

– Ну это же спарка, а не стройка, – ответил генерал, беспомощно разведя руками.

– Хорошо, генерал, а с Фалкон-900 вы справитесь? – Саша рукой показал на стоящий возле ангара "хозяйский" мини-лайнер на двенадцать пассажиров.

– С этим? – переспросил генерал, – с этим, почему не справлюсь?

Тогда Саша подошел к группе авиатехников и быстро заговорив с ними по-арабски, велел срочно готовить Фалькона к вылету.

– Ждите, генерал, через пару часов постараюсь вернуться. …

За эти два намеченных Сашей часа, ему предстояло вернуться сюда с Катей и с их сыном – с Сан Санычем.

Ходжахмет принимал Данилова в своей Большой Диванной.

Лидия в шелковых шароварах и коротенькой безрукавочке подавала им чай и сласти.

– Так ты хочешь, чтобы в твоем доме на берегу моря было много жен и наложниц? – спросил Ходжахмет.

– Да, очень хочу, – кивнул Данилов.

– Тогда позволь мне познакомить тебя с лучшей женщиной из моего гарема, – сказал Ходжахмет.

– О, я наверное вряд ли достоин, – растерянно возразил Данилов.

– Нет-нет, что ты, ты как раз достоин, о достойнейший из достойных, – уверил гостя Ходжахмет.

Хозяин хлопнул в ладоши и из-за занавески вышла капитан Ханумам.

На ней были камуфляжные шаровары и рубашка защитного цвета.

– Ну как тебе женщина? – спросил Ходжахмет.

– Она очень красивая, – неуверенно сказал Данилов.

– И добрая, – добавил Ходжахмет, – тебе с нею будет очень хорошо, она тебе отрежет голову…

Внизу под крылом Фалькона уже проплывала заснеженная тайга.

В теплом накондиционеренном салоне летело трое.

Всего три пассажира.

Всего одна семья.

Саша, Катя и Сашенька Мельниковы.

И только пилот – генерал Закосов, порою поглядывая из своего командирского кресла назад в салон, улыбался в свои усы.

Вместо эпилога:

1.