Орел, Кецаль и крест

И вот так они (предки) решили сообщить это,

И вот так они решили запечатлеть это в своем рассказе,

И для нас они рисовали это в своих рукописях,

Мужчины древности, женщины древности.

Они были нашими дедами, нашими бабками,

Нашими прадедами, нашими прабабками,

Нашими прапрадедами, нашими предками.

Их сообщения повторялись снова и снова,

Они оставили их для нас,

Они завещали их навсегда

Нам, живущим теперь,

Нам, которые произойдут от них.

Никогда не будет потеряно,

Никогда не будет забыто

То, что они совершили,

То, что они решили запечатлеть в своих картинах,

Их славу, их историю, их память.

И вот, в будущем

Это никогда не погибнет,

Никогда это не будет забыто!

Мы всегда будем хранить это, как сокровище,

Мы, их дети, их внуки,

Их братья, их правнуки,

Их праправнуки, потомки,

Те, кто унаследовал их кровь и их цвет кожи,

Мы будем рассказывать это,

Мы передадим все это тем, кто еще не живет,

Тем, кто еще только должен родиться –

Детям мексиканцев, детям теночков^{7}.

Первоначально исторические тексты обитателей Месоамерики содержали, очевидно, историю того или иного племени, расположенную по каким-то отрезкам времени. Такого рода рукописи хорошо известны и у североамериканских индейцев, например, знаменитый «Валам-Олум», излагающий историю племени. Сохранилась и ацтекская пиктографоидеографическая рукопись, известная под названием «Ленты странствований» (Кодекс Сигуэнса, или Кодекс Ботурини). Она излагает историю передвижений племен науа из их первоначальной прародины до долины Мехико. Впоследствии в подобного рода рукописях (а следовательно, и в соответствующих им литературных текстах) все большее место занимают генеалогии правителей, указания на войны, завоевания и в значительно меньшей степени сообщения о других событиях. Таковы, например, «Кодексы Тлоцин» и «Кинацин», происходящие из Тескоко. Первый сообщает об истории чичимеков, начиная с их существования еще бродячими охотниками, далее о правлении Шолотля, основании Тескоко внуком Шолотля Тлоцином и кратко излагает дальнейшие события до времени Несауалпилли (1460–1515). Вторая рукопись начинается с царствования Ки-нацина (сына Тлоцина) и содержит историю государства Тескоко вплоть до того же Несауалпилли. В ней имеются также сведения о социальной и административной организации тескоканцев, о советах по делам налогов, войны, судебном совете по делам общинников и др. Подобного рода рукописи широко использовались в качестве источников позднейшими испанскими и индейскими хронистами. «Лента странствований» использована, например, в трудах Диего Дурана и Хуана де Торкемады, а тескоканские кодексы в работах Ф. Иштлильшочитля. Само собой разумеется, что в понимании этих рукописей им помогали хорошо знавшие устный текст старые индейцы.

Несомненно, такие кодексы имелись и у остальных народов науа и других иноязычных групп долины Мехико. Но они почти не дошли до нас из-за двух волн, или этапов, уничтожения. Второй, более близкий к нам по времени, относится к периоду после конкисты. Известно, что католическое духовенство решительно уничтожало (обычно сжигало) все письменные и изобразительные памятники, хотя бы отдаленно связанные с доиспанскими культами. Так, первый епископ Мехико Хуан де Сумаррага (хотя и был последователем Эразма Роттердамского) сжег в своих аутодафе несколько тысяч рукописей, среди которых безусловно были и произведения исторического содержания. Индейцы, у которых монахи находили «языческие рукописи», жестоко наказывались (вплоть до сожжения на костре). Поэтому мы должны были бесконечно признательны тем безвестным храбрецам, которые невзирая на все угрозы сохранили дошедшие до нас рукописи.

Но это была, как мы уже сказали, вторая волна уничтожения. Первая же состоялась задолго до испанского вторжения, сразу же после победы тройственного союза над Аскапоцалько. В 1428, г. правитель Теночтитлана Ицкоатль. приказал собрать все старые рукописи и сжечь их. Ацтекский текст так повествует об этом событии: