Орел, Кецаль и крест

Важно отметить, что каждая фраза в рукописи сопровождается рисунком. В параграфе 13 бог смерти изображен сидящим; двумя пальцами он указывает вперед и вниз. Фон рисунка красный. В следующем параграфе на желтом фоне мы видим ягуара, сидящего в человеческой позе, передние лапы у него подняты; на голове — цветок водяной лилии. Совершенно ясно, что такие рисунки играли определяющую роль в понимании текста. Если мы возьмем для сравнения папирусные свитки Египта с подобным же содержанием, то увидим, что в них рисунков неизмеримо меньше. Это, по нашему мнению, указывает, что и для читавшего в то время майяского жреца иероглифика рукописи не была абсолютно ясна.

Вот другой отрывок из более поздней «Мадридской рукописи» (раздел VII, 386, 2–3):

2. Добывает пылающий огонь

бог солнца К’инбенцилаан,

опаляющий леса.

7 дней до IX и I числа.

3. Добывает пылающий огонь

бог Ииамна, владыка мира.

10 дней до VI и XI числа^{10}.

На сопутствующем рисунке Ицамна высверливает огонь.

Кроме такого рода текстов в этих рукописях имеются и материалы астрономическо-астрологического содержания, например, таблицы движения планет Марса и Венеры, падающие звезды (поток метеоритов), затмения и др.

В последние годы Ю. В. Кнорозов перешел к изучению надписей на керамических расписных сосудах и вместе со своей ученицей Г. Г. Ершовой опубликовал переводы нескольких из них^{11}. Здесь тематика текстов более разнообразна: сообщения о военных триумфах, жертвоприношениях и мифологических событиях.

Совершенно иное содержание, как правило, заключено в текстах памятников первой группы. Для понимания их решающий шаг сделали североамериканская исследовательница (по происхождению русская) Татьяна Проскурякова и ее ученики и последователи. Они анализировали надписи, выделяя в них одинаковые формулы (комплексы знаков) и сопоставляя с изображенной на скульптуре сценой. Им удалось доказать, что на стелах, алтарях и штуковых рельефах переданы основные события из жизни правителя того или иного города-государства (даты его рождения, восшествия на престол, брака, юбилея, родословная, победы над другими правителями, участие в наиболее важных ритуалах и др.). Кроме того, имеются надписи строительные, календарные и чисто ритуальные. Фонетическое же значение иероглифов они в сущности не рассматривали, ограничиваясь либо описанием внешней формы знака (как например, у Проскуряковой имя правителя Пьедрас Неграс, переданное сочетанием двух знаков — щита и головы ягуара, обозначено двумя словами «щит-ягуар», т. е. простым наименованием знаков), либо условным переводом на майяский язык.

В результате подлинных имен исторических персонажей мы или не знаем, или имеем их в достаточно гипотетическом варианте из-за различных попыток прочтения. Естественно, что иероглифические комплексы, обозначающие действие или топоним, транскрибируются еще хуже и с еще меньшей степенью достоверности. Так, например, обстоит дело с так называемыми эмблемами — иероглифами, обозначающими либо название городов классического периода, либо родовые имена царствовавших в них династий. Как видим, результаты фонетического, т. е. подлинного, чтения пока остаются на уровне приемлемых гипотез. Определенные затруднения вносит и вопрос о том, для какого собственно языка была создана первоначально иероглифическая письменность, использованная затем классическими майя. Большинство исследователей в настоящее время высказываются за ноль (или прачоль), но окончательного решения пока нет (ср. сказанное выше о «людях болот»).

Методика «условного» чтения получила большое распространение среди ученых США, Мексики и Гватемалы. Благодаря их работам мы можем проследить до определенной степени последовательность правителей в различных городах-государствах и связанные с их царствованиями архитектурные и скульптурные памятники. Имеются и данные о династийных и политических связях. В числе исследованных таким образом текстов городов-государств (I–IX вв.) можно назвать стелы Пьедрас Неграс, Йашчилана, Паленке и Тикаля (лучше всего), Копана, Киригуа, Шкалумкина, Ресбалона, Калакмуля, Ушмаля и Чичен-Ицы. Конечно, далеко не все установлено здесь окончательно (например, исследователи до сих пор спорят — кто кого победил: Киригуа — Копан или, наоборот, Копан одержал победу над Киригуа), но тьма, окутывавшая древнюю историю майя, постепенно рассеивается. Большую помощь в этом окажет монументальное издание — «Корпус иероглифических надписей майя», первые выпуски которого уже вышли из печати.

В IX в. число эпиграфических памятников первой группы резко сокращается в связи с глубокими социально-политическими переменами, нашедшими отражение и в общественном сознании. Судить об этом мы можем лишь косвенно по более поздним произведениям, отражающим древние традиции.