Орел, Кецаль и крест

Третьим гигантом месоамериканской историографии был Диего де Ланда (1524–1579). В шестнадцатилетнем возрасте он вступил во францисканский орден в Толедо, а в 1549 г. отправился на Юкатан, где пробыл до 1564 г. Занимая ряд высших церковных должностей (в частности, он был епископом Мериды, т. е. духовным владыкой всего Юкатана), Ланда проявил себя настоящим фанатиком. Он учредил на Юкатане инквизицию, жестоко преследовал обвиняемых в «отпадении от церкви», добиваясь признаний под пытками, устроил торжественное аутодафе в Мани, на котором было сожжено множество памятников древней культуры, в том числе 27 иероглифических рукописей. Обвиненный в жестокости, Ланда в 1564 г. выехал в Испанию, чтобы оправдаться в этих действиях. Находясь на родине, он закончил в 1566 г. свое сочинение, которое писал не менее десяти лет. В 1573 г. Ланда был оправдан и вернулся на Юкатан, где через шесть лет умер.

Если труд Саахуна является энциклопедией ацтекской жизни, то сочинение Ланды «Сообщение о делах в Юкатане» по праву может быть названо так же по этнографии юкатанских майя^{16}. Характерно, что несмотря на разницу в личностях оба они — ревностные исследователи древних культур. Работа Ланды в подлинном виде до нас не дошла, текст ее печатается по несовершенной копии XVII в., причем ряд исследователей считают, что она неполная и порядок глав в ней перепутан.

Из других миссионеров можно назвать Франсиско де Бургоа (1605–1681), писавшего об индейцах Оахаки, Херонимо де Мендиета (1528–1604), Диего Дурана (около 1537–1588).

Следует отметить, что все эти испаноязычные авторы были тесно связаны с индейскими информаторами, следовательно, первое звено связи двух культур уже появилось сразу после конкисты. Это знаменательное явление дало впоследствии свои успешные плоды в синтезе двух культур.

Глава II РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО

1

Изобразительное искусство (как крупных, так и малых форм), фольклор и литература народов Месоамерики пронизаны мифологическими представлениями; часто этим определяется даже форма произведения, не говоря уже о содержании. Это настолько распространенное в истории древних цивилизаций явление, что вряд ли стоит на нем останавливаться более подробно. Важнее отметить некоторые специфические черты месоамериканской мифологии.

Основные блоки (темы) любой древней мифологии сравнительно немногочисленны и сводятся к базисным бинарным оппозициям: смерть — жизнь; плодородие животного и растительного мира — бесплодие; хаос и космос; природа и культура. Они и являются основообразующими единицами для сюжетов при дальнейшем развитии. Иногда ряды этих биномов раскалываются по линии раздела, и соединения частей левого или правого ряда создают устойчивые семантические узлы, или «пучки», по терминологии Н. Я. Марра и О. М. Фрейденберг.

В зарубежной науке до сих пор идут споры: была ли у народов Месоамерики единая мифология или их было несколько. Думается, эта дискуссия носит достаточно схоластический характер. Советские исследователи считают, что несмотря на разность языков и судеб отдельных лингвистических групп мифология в Месоамерике, как и другие виды культуры, была единой, но претерпевала с течением времени стадиально обусловленные изменения. Так как древнейшее творчество, в том числе и мифология всегда анонимно (вернее, безымянно), то текст мифологемы, несмотря на его сакральность, святость, переходя от одного лица к другому, постоянно изменяется и варьируется при сохранении основной направленности. В этом бессознательном коллективном творчестве, естественно, не может присутствовать отражение индивидуальной личности, да и личность в то время чувствует себя не индивидом, а членом коллектива.

С возникновением раннеклассового государства, жреческой касты и письменности положение несколько меняется. Мифы, фиксируемые, например, в жреческой среде, подвергаются сознательной обработке и модификации в связи с интересами тех или иных общественных группировок. Поэтому, как ни парадоксально на первый взгляд, наиболее архаические формы какого-либо определенного мифа можно найти в устном варианте, сохранявшемся среди народа тысячелетия в неизменном виде. Так, немецкий этнограф Л. Шульце-Иена записал у пипилей Сальвадора версию мифа неизмеримо более древнюю, чем вариант, запечатленный майяским жрецом в VIII в. н. э., т. е. более тысячи лет тому назад.