Орел, Кецаль и крест

«Богиня с косами» имеет сына — «Толстого бога», изображаемого в виде упитанного младенца без видимых признаков пола, чаще всего в сидячем положении с пальцем у рта или с ручками, сложенными на животе (символ сытости). Он служит посредником между своей матерью и людьми, чье благополучие он обеспечивает. Одновременно он и олицетворение пищи. Вероятно, в этом комплексном образе слиты представления о духе кукурузы и утреннем солнце (позднее он распадается на несколько отдельных божеств: молодого бога кукурузы, юного солнечного божества, бога весеннего расцвета природы — типа ацтекского Шипе-Тотека и др.). Именно упитанность младенца наглядно передает идею изобилия. Связь его с матерью подчеркивается на печати из Тлатилько (Мексика), где мы видим утиную голову, венчающую спираль; последняя окружена зубцами, символизирующими лучи солнца. Обезьяна, изображения которой встречаются на отдельных памятниках. по-видимому, враждебна «Толстому богу», хотя также связана с солнцем.

В пантеоне того времени встречается еще один персонаж — пожилой бородатый мужчина, чаще всего в спокойной сидячей позе (на скамье или со скрещенными ногами на земле). В нем можно предполагать прообраз будущего старого бога, божества огня, подземных сил и землетрясений. В ацтекское время его функции делятся между богами Шиутекутли и Тепейолотлем. Возможно, что он мыслился также как старый бог солнца (солнце заката и подземное солнце) и, следовательно, был отцом «Толстого бога». Однако связь его с «Богиней с косами» в данный системе не ясна.

Следующий этап в развитии мифологии обитателей Месоамерики связан с археологическими ольмеками (условное название обитателей мексиканских штатов Веракрус и Табаско в XV–VI вв. до н. э.). Если предшествующая система засвидетельствована почти на всей территории Месоамерики, то вторая сформировалась, очевидно, сначала у ольмеков, а затем уже распространилась при их посредстве на другие этнографические общности. Причины этого заключаются, вероятно, в дальнейшем развитии месоамериканского общества. Ольмеки, освоив новые, прогрессивные методы земледелия, вырвались вперед в социально-культурном отношении и первыми достигли стадии раннеклассового общества. Сформировавшись на основе представлений первой системы, ольмекская мифология значительно перестроилась и создала тот мифологический арсенал, который стал обязательным каноном для развивавшихся несколько позднее вокруг ольмеков новых этнических группировок. Естественно, однако, что с течением времени он также изменялся и развивался.

У индейцев Центральной Америки необычайно широкое распространение получил культ ягуара (возможно, в основе его лежит трансформированный культ медведя, принесенный первонасельниками Америки). Начало ему положили ольмеки; все их основные божества имели ягуароподобный облик. Причина такой тесной связи этого зверя с земледельческими культами, очевидно, кроется в том, что при развитии земледелия наибольшую опасность для посевов представляли лесные травоядные. Поэтому владыка лесов — ягуар, распугивавший производивших потравы животных, но сам не трогавший полезные растения, стал мыслиться покровителем полей и земледельцев. Похожие явления наблюдаются и в религиозных представлениях других сходных земледельческих зон — древнего Китая, Переднего Востока и тропической Африки (леопард).

Необходимо отметить, что в этот период прослеживается большая устойчивость мифологических образов, их закрепление в определенных функциональных рамках. Этот процесс находит отражение и в иконографии. Вместо полиморфности можно уже говорить об определенных канонических (или становящихся каноническими) приметах в облике того или иного божества.

В этой новой мифологической системе «Богиня с косами» теряет свое прежнее значение и всеобъемлющее могущество. Она — то богиня земли и влаги, то богиня Луны, то просто женщина — жена или возлюбленная бога — повелителя зверей и подземных недр, имеющего облик тапира или ягуара. От их сочетания, представленного в памятниках скульптуры, рождаются два брата-близнеца — полулюди, полуягуары (таким образом дуальность матери в этой системе переходит на сыновей). Один из них представляет водное начало и, плача, вызывает дождь; второй — трансформация «Толстого бога» олицетворяет кукурузу. Чаще всего они изображаются в виде младенцев. Первый из них в качестве иконографической приметы имеет руки, расположенные на животе, одна над другой, иногда в них нож-топор — символ его связи с богом-громов-ником. У второго часто встречается изображение надреза — V-образной щели на голове; в гравированных на культовых топорах изображениях его из этой расщелины вырастает трилистник — символ ростка кукурузы. Пол их в имеющихся памятниках не обозначен, но возможно, что то один, то второй мыслились девочкой, т. е. являлись прообразом будущих молодых богинь влаги и кукурузы в ацтекской мифологии — Чальчиуитликуэ и Шочикецаль.