Орел легиона

Толпа зашумела вразнобой, и вот тут все взгляды обратились на фигуры ещё трёх человек, стоявших позади вождя, под сенью ведущего в дом портала. Они появились там сразу, едва Паандрикор вышел к своему племени, и всё время, что он говорил, стояли неподвижно, так неподвижно, словно то были и не люди, а статуи. Впечатление усиливали их одеяния — один, тот, что стоял чуть впереди, был в длинном белом балахоне с капюшоном, опущенным до самого подбородка, двое других, напротив, почти сливались с темнотой портала — их одежда была непроницаемо черна, и лица также закрыты. Они молча слушали речь вождя, однако стоило ему произнести последние слова, как все трое шевельнулись, а тот, что был в белом, шагнул вперёд. И вот уже, кажется, собравшиеся не столь внимательно смотрели на Паандрикора, не стремились услышать каждое его слово. Их взгляды тревожно обратились к призрачной белой фигуре, постепенно приближавшейся к вождю.

Паандрикор почувствовал это и обернулся. На миг его лицо исказилось гневом.

— Разве сейчас уже пришло твоё время, Сенари? — спросил он, понижая голос, но не стремясь говорить так, чтобы стоящие вокруг лестницы воины его не слышали. — Разве я звал тебя к началу праздника? Тебя позвали бы ко времени жертвоприношения, а оно ещё не началось.

Друид подошёл вплотную, стал против вождя и резким движением откинул с лица капюшон. Он был уже стар, его сморщенное, жёлтое, как старый папирус, лицо казалось бы мёртвым, если б из глубоких глазных впадин не сверкали небольшие тёмные глаза, острые и пронзительные. Как у большинства друидов, у него были очень длинные волосы, совершенно седые, но не всклокоченные, а заплетённые сзади в несколько мелких косиц. Надо лбом в волосах поблескивал традиционный священный полумесяц.

— Неужели я должен спрашивать у тебя, когда мне приходить, а когда нет? — очень мягким, почти вкрадчивым голосом спросил старик вождя. — Или я не главный жрец святилища в Городе белого горностая? Или мне не позволено слушать твои мудрые речи, о славный вождь славного племени?

Паандрикор явно испытывал бешеное желание грубо прервать речь друида. Это было видно и по выражению его лица, и по тому, как дёрнулись пальцы его рук, словно он хотел, но не позволил себе сжать их в кулаки.

— Что не понравилось тебе в моих речах, жрец? — Голос вождя вновь стал вырастать, покрывая всё пространство площади. — Я знаю, что именно! Да, ни я, ни моё племя, все его кланы, которые здесь собрались, ни другие племена, живущие в Долине туманов, вдали от распрей и войн, не хотим, чтобы эти войны и распри пришли сюда! И нам не нужна война с римлянами, к которой призываете ты и твой Совет друидов!

Сенари, который был едва ли не на две головы ниже вождя, вынужден был смотреть на того снизу вверх. Однако натиск Паандрикора не испугал друида.

— Ты говоришь так, потому что не хочешь подчинить свою власть власти святых жрецов! — крикнул он, пытаясь также быть услышанным на всём пространстве площади. — Ты хочешь спрятаться под защитой духов, которую мы призвали, чтобы не участвовать в священной войне против римлян?!

— Если вы святые, то почему от вас исходят только ненависть и зависть? — резко спросил Паандрикор. — И для чего нам ваша священная война? Чтобы вы имели прежнюю неограниченную власть над нашими племенами, пугая нас, что вот, если вы не будете взывать к духам, придут римляне? Да не придут они сюда, если отсюда не будет исходить опасность для их крепостей и городов. Не то для чего они сами же возвели свою Стену и отгородились ею от племён, внушающих им недоверие? И не думай, жрец, что я — дурак, что не общаюсь с племенными вождями, что живут за пределами Долины и даже за пределами римской Стены. Я отлично знаю: с римлянами можно ужиться — они не посягают ни на наши обычаи, ни на наших богов — им бы со своими разобраться! А вот с тобой и с твоим Советом нам всё труднее и труднее уживаться, Сенари! Я не возражал против истребления отряда Красных гребней, которые пришли на нашу землю с войной. Я думал, они сами решили вторгнуться сюда. Но лишь потом узнал, что сначала племя Рыси с границ Гнилой чащи вторглось за пределы римской Стены! Узнал о подземном проходе, который жрецы приказали проделать, чтобы нападать на Красных гребней и внушить им мысль начать войну с северными племенами. Но нам война с ними не нужна.

— Однако они уже начали её, Паандрикор! — воскликнул друид. — Так или иначе, но они пришли сюда, они нашли путь в Долину туманов.

— Который твои люди сами им указали! — гневно вскричал вождь.

Он явно хотел, чтобы все собравшиеся слышали его разговор со жрецом. Это был не первый раз, когда меж ними возникал спор, но ещё никогда дело не доходило до откровенного противостояния, да ещё во время праздника, да ещё перед громадной толпой, среди которой находились люди из всех кланов, подчинённых вождю горностаев.