Орел/Решка

– Да брось, это просто совпадение или повезло тебе, идиоту. Если у тебя есть волшебная монетка, почему тогда ты не пожелал просто оказаться дома? – Натан погрузил руку в воду так, что намочил короткий рукав рубашки, схватил горстку монет, подержал их с мгновение, а потом с плеском швырнул обратно в фонтан.

Эфраим уставился на друга. Тот был прав – такое желание имело больше смысла, но ночью голова у Эфраима работала плохо.

– Я в этом деле новичок, понятно? Эй, я не шучу, – он повысил голос. Он не думал, что будет так трудно убедить Натана. Но ведь и ему самому потребовалось время, хотя он все видел собственными глазами.

– Но люди бы заметили, как все вокруг меняется. Как я мог такое пропустить?

– Это словно… когда переписываешь им память.

Натан потер лоб, размышляя:

– Ты хочешь сказать, что монетка перекраивает весь мир, чтобы исполнить твое желание? Как ленивые авторы комиксов пишут кучу историй о прошлом, которые никогда не случались, чтобы оправдать провалы в собственных сюжетных линиях?

– Ммм… можно и так сказать.

– Значит, мне придется поверить тебе на слово, потому что, если ты загадаешь желание, я не буду об этом помнить. Ужасно удобно для тебя, – Натан щелкнул пальцами и протянул руку. – Дай посмотреть.

Эфраим с неохотой вручил другу монетку, внимательно наблюдая за тем, как тот ее изучает.

– Ладно, это странно, – признал Натан и показал Эфраиму реверс монетки с лягушонком и пальмой. – Пуэрто-Рико – это не штат.

– Угу, я знаю.

– Но это не делает ее волшебной, – Натан подержал монетку и осмотрел ее с разных сторон. – Откуда она взялась?

– С трупа в больнице. Они перепутали меня с другим парнем и передали его вещи моей матери. Я… оставил себе четвертак, но это было раньше, чем я узнал, что она волшебная.

Глаза Натана расширились.

Эфраим рассказал ему о гибели парня и обо всем, что выяснил – или не выяснил – в больнице. Эх, если бы у него сохранились второй бумажник и часы, хотя они тоже не были исчерпывающим доказательством. От той ночи осталась лишь монета, второй читательский билет и парочка воспоминаний, которые он предпочел бы забыть.

– Да ты рехнулся, – сказал Натан. – Сам-то понимаешь, как все это звучит?

– Я думал, мама все это вообразила, но все дело в монетке. И это магия.

– Как она работает?

– Ты загадываешь желание, – сказал Эфраим. – Затем подбрасываешь монетку.

– И как ты это выяснил?

– Помнишь про записку в моем шкафчике? Я показал ее тебе после собрания. Еще думал, что ее написал ты, почерк был очень похож на твой.

Натан покачал головой.

– Я такого не помню. И спорю, у тебя больше нет записки, – он притворно улыбнулся.

– Нет. Она тоже пропала.

– Ага.

Эфраим поморщился. Джинсы уже промокли не только спереди, но и сзади.

– Ну есть только один способ доказать ее волшебность, – Натан встал. – Я загадаю желание.

– Стой! – Эфраим схватил друга за запястье.

Тот нахмурился:

– Прекрати паясничать. Мы с тобой оба знаем, что это не сработает. Ты все выдумал, и это хреновый способ извиняться.

– Все не так, – Эфраим отпустил руку. – Каждый раз, когда я что-то менял, люди вокруг ничего не замечали. Что, если ты ее используешь, и то же самое случится со мной?

Натан пожал плечами:

– Тогда я об этом узнаю. И расскажу тебе, что случилось.

– А что, если я тебе не поверю? Я просто… – Эфраим не хотел уступать контроль над монеткой. Он боялся, что больше не увидет волшебный четвертак, если Натан загадает желание. Даже хуже – Эфраим мог просто забыть о нем. Он мгновенно возненавидел себя за такие подозрения, но чувство не уходило.

– У тебя есть другое предложение? – Голос Натана похолодел.

– Мнэ… – Вид бездомного напомнил Эфраиму о том, что случилось прошлой ночью, когда действие монетки явно затронуло их обоих. Возможно, причина была в том, что мужчина держал его за руку, когда Эфраим коснулся четвертака? Если магия работала на физическом контакте…

– Возьми меня за руку, – сказал он.

– Что, прости?

– Я думаю, что если мы будем касаться друг друга, пока ты загадываешь желание, то оба поймем, если все и вся изменится.

– Ты просто наугад предполагаешь, да?

– Считай это рабочей теорией.

Натан со вздохом протянул другу руку:

– Давай попробуем.

– Чего мы ждем? – Эфраим встал на ноги и потянулся, чтобы отлепить мокрые джинсы от кожи. Плавки тоже промокли.

– Просто кажется, что так лучше. Драматичнее.

Эфраим схватил Натана за руку и посмотрел на него в ожидании.

– И давай без глупостей, – Натан закрыл глаза. – Я хочу, чтобы Шелли Моралес была в меня влюблена.

Через мгновение он открыл глаза и посмотрел на монетку.

– Она нагрелась? – спросил Эфраим.

– Нет, – Натан подбросил четвертак в воздух, поймал и разжал пальцы. – Решка.

Ничего не поменялось. Он попытался снова. На этот раз выпал орел.

– Очень смешно, Эфраим, – сказал Натан и махнул рукой в сторону фонтана.

– Нет! – Эфраим повернулся и попытался увидеть, где приземлилась монетка. Он не мог ее потерять…

– Расслабься, – Натан держал монетку в другой руке. – Настоящая магия в ловкости рук. Вот ты ее видишь, а вот нет.

Он бросил монетку Эфраиму, и тот сложил руки чашей, чтобы поймать ее.