Орел Шарпа

Шарп молча наблюдал за мозолистым пальцем, следовавшим вдоль реки Тежу от моря к Лиссабону, мимо Абрантиша, в котором они сейчас находились, и дальше, в Испанию. Палец остановился там, где река делала большую, уходящую на юг петлю.

— Вальделаказа, — сказал Хоган. — Там есть старый мост, еще римский. Генералу он не нравится.

Шарп сразу понял почему. Уэлсли намерен вести свою армию вдоль северного берега Тежу, в сторону Мадрида; река будет прикрывать правый фланг. Французы могут воспользоваться несколькими мостами, перейдя через которые они получают возможность атаковать британскую армию с тыла, но все эти мосты находятся в городах, таких, как Алькантара, где испанцы держат гарнизоны, охраняющие эти самые мосты. Вальделаказа даже не отмечена на картах, а раз нет города, значит, и гарнизона испанцы там не оставили; следовательно, французы смогут перейти реку и учинить страшную панику в арьергарде британской армии.

Харпер наклонился поближе и посмотрел на карту.

— А почему на карте ничего не отмечено, сэр? Хоган презрительно фыркнул.

— Я удивлен, что на карте есть Мадрид, а ты говоришь о Вальделаказа!

Он был совершенно прав. Карта Томаса Лопеса — а других карт Испании просто не существовало — была классическим образцом буйного воображения испанца.

Хоган ткнул пальцем в карту.

— Мост практически не используется. Он в очень плохом состоянии. Нам сказали, что по нему вряд ли сможет проехать телега, не говоря уже о пушке, однако его можно привести в порядок, и тогда «старые штаны» сумеют очень быстро зайти к нам в тыл.

Шарп улыбнулся. «Старые штаны» — так стрелки издавна называли французов, Хогану эта кличка понравилась, и он с удовольствием употреблял ее в разговоре.

Инженер заговорщически понизил голос:

— Мне говорили, что это странное место. Разрушенный монастырь и мост. Местные называют его Puente de los Malditos. — Он кивнул, словно привел какой-то серьезный довод.

Шарп выждал несколько секунд, потом тяжело вздохнул.

— Ну хорошо. Что же это означает?

— Меня удивляет, что вы спрашиваете! — Хоган победоносно улыбнулся. — Это означает «Мост Проклятых». Кажется, давным-давно мавры вывели из монастыря всех монахов и расправились с ними. Там водятся привидения, Шарп! Духи мертвых!

Шарп наклонился к карте, чтобы рассмотреть ее повнимательнее. Учитывая толщину пальца Хогана, мост должен был находиться в шестидесяти милях от границы, примерно столько же нужно было пройти до границы от Абрантиша.

— Когда выходим?

— Тут у нас небольшая проблема. — Хоган аккуратно сложил карту. — Мы можем отправиться завтра, но не должны переходить границу без формального разрешения испанцев. — Он откинулся на спинку стула и взял в руки кружку с бренди. — Кроме того, нам нужно дождаться сопровождения.

— Сопровождения! — вскричал Шарп. — Мы ваше сопровождение.

— Нет, — покачав головой, возразил Хоган. — Это политика. Испанцы позволят нам взорвать свой мост, но только если с нами вместе пойдет испанский полк. Очевидно, это вопрос национальной гордости.

— Гордость! — Шарп не скрывал своего возмущения. — Если с вами пойдет целый полк испанцев, зачем, черт побери, нужны мы?

— О, вы очень даже мне нужны, — добродушно улыбнулся Хоган. — Дело обстоит не так просто.

Его перебил Харпер. Сержант стоял у окна и, не обращая внимания на разговор, разглядывал маленькую площадь.

— Здорово! Сэр, так я готов чистить ружье хоть каждый день!

Шарп выглянул в маленькое окошко. На черном жеребце сидела девушка, одетая в черное: черные брюки, черная куртка и широкополая шляпа, которая отбрасывала тень на лицо, но не скрывала поразительной красоты. Большой рот, темные глаза, вьющиеся волосы цвета пороха... Тут девушка заметила, что на нее смотрят. Она чуть улыбнулась, затем, отвернувшись, что-то сказала слуге, державшему за уздечку мула, а потом принялась смотреть на дорогу, ведущую от площади к центру Абрантиша.

Хоган тихонько присвистнул:

— Вот это да! Таких нечасто встретишь. Интересно, кто она?

— Жена какого-нибудь офицера, — предположил Шарп.

Харпер покачал головой.

— Кольца не видно, сэр. Но она кого-то ждет...

Повезло же ублюдку!

«Наверное, это очень богатый ублюдок», — подумал Шарп.

В армии всегда были женщины и дети, которые следовали за войсками. Каждому батальону разрешалось взять на войну за морем шестьдесят жен, но никто не мог помешать другим женщинам примкнуть к числу «официальных» спутниц; местные красотки, проститутки, прачки и портнихи — все они жили за счет армии.

Эта девушка явно была не из их числа. От нее веяло большими деньгами и благородным происхождением; наверное, она родилась в знатной лиссабонской семье. Шарп решил, что незнакомка, скорее всего, любовница какого-нибудь богатого офицера, часть его снаряжения — вместе с великолепными лошадьми, монтонскими пистолетами, серебряными столовыми приборами и гончими, которые послушно следуют за лошадью. Шарпу было известно, что таких девушек немало и они стоят больших денег... Он снова почувствовал, как в его душе просыпается зависть.

— О Господи! — воскликнул Харпер, который по-прежнему смотрел в окно.