Орел стрелка Шарпа. Золото стрелка Шарпа

Природа скорчилась под палящим солнцем, все оставалось неподвижным и безмолвным, батальон слился с окружающим пейзажем, словно его и не существовало на свете. Шарп посмотрел назад, вдоль дороги, по которой прошли солдаты, а потом еще дальше на облако пыли – основная часть армии все еще была в пути. Он присел рядом со старым пнем, положил на колени ружье и посмотрел вдаль, где повисло горячее марево. Мимо пробегала ящерица – остановилась, взглянула на него, потом взобралась на пенек, застыла на месте, словно надеялась, что ее не заметят, если она будет сохранять неподвижность…

Легкое движение заставило Шарпа поднять глаза к небу – там, в бесконечной голубизне, бесшумно парил коршун; его крылья не двигались, он высматривал жертву. Патрик наверняка сразу сказал бы, как называется птица, но для Шарпа это был всего лишь еще один охотник, а сегодня, подумал он, некого ловить. И, словно согласившись с ним, птица неожиданно взмахнула крыльями и быстро скрылась из виду.

На Шарпа вдруг снизошло спокойствие, он находился в мире со всем светом, ему нравилось быть стрелком в Испании. Он бросил взгляд на чахлые оливы, обещающие своему владельцу скромный урожай – интересно, какая семья будет трясти эти ветви осенью и чьи жизни связаны с этим ручьем, пустыми полями и уходящей вдаль дорогой, которую ему, вероятно, уже никогда не увидеть вновь.

Послышался какой-то шум. Слишком слабый и далекий, чтобы встревожить Шарпа, но необычный и ровный, так что его правая рука инстинктивно сжалась на прикладе ружья. По дороге скакали лошади. Судя по стуку копыт, две. Однако двигались они неспешно, поэтому у Шарпа и не возникло мысли, что нужно чего-то опасаться. Он сомневался, что в этой части Испании у французов есть кавалерийские отряды, однако встал и бесшумно направился через рощицу, старательно выбирая дорогу так, чтобы его зеленая форма сливалась с растительностью. Он намеревался выскочить на дорогу и ошеломить зазевавшегося путника.

Оказалось, что это девушка. Она была одета в мужскую одежду, черные брюки и сапоги, на голове та же самая шляпа с широкими полями, которая лишь оттеняла ее красоту. Девушка шла или, скорее, ковыляла, как и ее лошадь. Заметив Шарпа, она остановилась и сердито на него посмотрела, точно была недовольна тем, что он неожиданно возник у нее на пути. Слуга, хрупкий, смуглый человек, который вел на поводу тяжело нагруженного мула, замер в десяти шагах позади и молча уставился на высокого стрелка с покрытым шрамами лицом. Жеребец тоже взглянул на Шарпа, лениво отмахнулся хвостом от мух и покорно замер, подняв заднюю ногу. Подкова едва держалась на одном гвозде, и животное, должно быть, ужасно страдало от жары на каменистой дороге.

Шарп кивнул в сторону лошади:

– Почему бы вам не снять подкову?

Голос девушки оказался неожиданно мягким и мелодичным:

– Вы можете это сделать? – Она улыбнулась Шарпу, и гнев мгновенно исчез с ее лица.

Девушке было немногим больше двадцати лет, но держалась она уверенно, словно отлично понимала, что красота – куда более ценное наследство, чем деньги или земля. Казалось, ее забавляет смущение Шарпа, точно она привыкла к восхищению мужчин.

– Так можете? – Девушка с легкой насмешкой подняла изогнутую бровь.

Шарп кивнул и направился к крупу лошади. Он потянул копыто к себе, крепко держа лошадь за бабку; жеребец вздрогнул, но остался стоять на месте. Подкова все равно отвалилась бы через несколько шагов, поэтому Шарп лишь слегка дернул и отпустил ногу, а потом протянул подкову девушке.

– Вам повезло.

У нее были огромные темные глаза.

– Почему?

– Наверное, подкову можно будет поставить на место, я не уверен.

Шарп чувствовал себя неловко в ее присутствии, красота произвела на него сильное впечатление, язык перестал слушаться, потому что он вдруг ужасно захотел эту девушку. Она не сделала движения, чтобы взять подкову, и Шарп засунул ее за ремень седельной сумки.

– Кто-нибудь наверняка знает, как поставить подкову на место. – Он кивнул в сторону дороги. – Там разбил лагерь батальон.

– Южный Эссекский? – Она хорошо говорила по-английски, со слабым португальским акцентом.

– Да.

– Вот и прекрасно. Я следовала за ними, когда подкова соскочила. – Девушка посмотрела на своего слугу и улыбнулась. – Бедняга Агостино ужасно боится лошадей.

– А вы, мадам?

Шарпу захотелось поговорить с ней. Женщины, следующие за армией, не были редкостью; за войсками сэра Артура Уэлсли уже шли английские, ирландские, испанские и португальские жены, любовницы и шлюхи, однако красивая девушка на хорошей лошади, да еще со слугой, не могла не вызвать у Шарпа любопытства. Даже больше, чем простое любопытство. Он хотел ее. Это было естественной реакцией на красоту и на мысли о том, что девушка с такой внешностью никогда не обратит внимания на оборванного лейтенанта, не имеющего за душой ни гроша. Она могла выбрать любого из богатых офицеров… Впрочем, это ведь не мешало Шарпу смотреть и испытывать острое желание обладать ею.

Девушка, казалось, догадалась, о чем он думает.

– Вы считаете, что мне следует быть осторожнее?