Орел стрелка Шарпа. Золото стрелка Шарпа

Форрест спросил жалобным голосом, почему враг продолжает сражаться, ведь они уже и так одержали достаточно серьезную победу. Однако французы наверняка знали, сколь малочисленна армия Уэлсли – всего лишь немногим больше двадцати тысяч человек. Если они смогут уничтожить Южный Эссекский, британская пехота лишится одной тридцатой части своих солдат, таким образом, французам будет легче разбить Уэлсли во время решающего сражения. Кроме того, сейчас Шарп давал им возможность захватить второй британский флаг, который можно будет показать французским солдатам, чтобы убедить их в слабости нового противника.

– Уже пора, Шарп? – с беспокойством спросил Форрест.

– Нет, сэр, нет. Еще минута.

Они шли прямо по дороге навстречу пушке, находящейся в трехстах ярдах впереди. План Шарпа основывался на двух условиях – и враг в обоих случаях благородно пошел ему навстречу.

Во-первых, французы подвели легкую пушку максимально близко к британским позициям. Они не собирались стрелять по пехоте ядрами, пушка будет заряжена картечью – смесью из мушкетных пуль и кусочков железа, которая разлетается в разные стороны, сея повсюду смерть. Французы явно предполагали, что британские солдаты залягут на берегу, спрятавшись среди обломков моста, – картечь настигла бы их и там. Однако британцы шли прямо на пушку, точно овцы под нож мясника, так что французам требовалось сделать не больше пары выстрелов, внести в ряды противника панику и дать возможность кавалерии покончить с теми, кто останется жив.

Вторая идея Шарпа была связана с конницей. Он почувствовал огромное облегчение, когда всадники сосредоточились с правого фланга британского отряда. Шарп надеялся, что так и будет; если бы французы отошли на левый фланг, замысел стрелка провалился бы и им не оставалось бы ничего иного, как умереть у развалин моста. Земля справа была усеяна телами, но их было немного, зато с левого фланга британцев прикрывали многочисленные трупы людей и лошадей, и Шарп предполагал, что французский полковник, рассчитывая на поддержку пушки, захочет иметь свободу маневра для своих всадников, с нетерпением ждавших, когда пушка откроет огонь.

Артиллеристы не торопились – в этом не было никакой необходимости. Они поглядывали на британский отряд, который сам шел к ним в руки. Пушка была направлена прямо на Шарпа. Он уже мог разглядеть грязно-зеленый лафет и темное закопченное дуло. Опытные артиллеристы ловко повернули пушку так, что теперь она смотрела на дорогу, – а ведь орудие весило не менее трех четвертей тонны. Затем пушкарь в синем мундире засунул сумку с черным порохом в дуло. Второй принялся проталкивать ее внутрь шомполом, третий через специальное отверстие проткнул сумку, чтобы порох немного высыпался, для запала. Еще один пушкарь принес заряд картечи. Пушка будет готова к стрельбе через несколько секунд. Шарп поднял ружье и выстрелил.

Все сто семьдесят солдат, не обращая внимания на разбитые сапоги, побежали. У каждого из них было три заряженных мушкета, два на плече и один в руках. Они бежали неровной цепью, – если кавалерия начнет наступать, британцы успеют в единую долю секунды сомкнуть ряды и образовать непреодолимую стену, ощетинившуюся штыками.

Французские артиллеристы услышали ружейный выстрел и застыли на своих местах, во все глаза глядя на врага, бегущего навстречу смерти, а потом начали ухмыляться. Их развеселила глупость людей, бросившихся в атаку на легкую пушку. И тут ситуация неожиданно изменилась.

В течение двадцати минут после встречи Шарпа с капитаном французских стрелков британцы продолжали собирать раненых. Шарп не сомневался, что французы не обратили внимания на солдат, сгруппировавшихся возле того места, где были сложены тела погибших и где незадолго до этого Шарп и Харпер отбили полковое знамя. За эти двадцать минут Шарп сумел спрятать тридцать живых солдат среди мертвых – десять стрелков, временно одетых в красную форму, и двадцать человек из Южного Эссекского лежали, вжимаясь в землю. У каждого стрелка было по два ружья, а у остальных – по три заряженных мушкета. Французы в их сторону даже не смотрели. Они навели дуло своей пушки на цель и не интересовались тем, что происходило справа, всего в ста шагах от их позиции. Времени заняться мертвецами, посмотреть, чем тут можно поживиться, у них будет сколько угодно; сначала надо уничтожить наглецов-англичан, которые бегут навстречу смерти.

Харпер весь взмок в красном, взятом напрокат мундире, который был ему мал. Сержант разорвал мундир на рукавах по шву, но все равно чувствовал, как по спине стекают ручейки пота. Красные мундиры были важной частью плана. Французы уже привыкли к виду мертвых тел на земле; и если среди них вдруг появятся десять зеленых курток, враг обязательно заподозрит неладное. Больше всего Харпер боялся, что французы решат походить среди трупов и посмотреть, что можно прибрать к рукам, но пока неприятель не обращал на них внимания.