Орельен. Том 2

От разговоров в зале стоял адский шум. Слышался громкий смех, кто-то во весь голос окликал приятеля, сидящего на противоположном конце стола. Тоненько звенели рюмки и бокалы, стоявшие у каждого прибора в количестве пяти. Знакомые приветственно махали друг другу рукой, соседи немножко невпопад подымали свои особые тосты.

Какой-то высокий худощавый малый с размашистыми движениями, с пышными, так называемыми галльскими, усами и с заткнутой за воротник салфеткой вдруг появился рядом с Шапленом. Ему хлопали по плечу, приглашали выпить.

— Смотрите-ка, — сказал Марсоло. — Бланшар здесь. — Он первый заметил Бланшара. — Странная все-таки идея…

— Кто такой Бланшар? — осведомился Дюпюи.

— Да так, один унтер. Абсолютно ничем не примечательный. — Он разгладил усы и дипломатично переменил тему разговора.

— Удивительное дело, — продолжал Дюпюи, — я даже никогда не слыхал о таком заведении… раскопать такой шинок у самого Сакре-Кёр. Этот проныра Фукс всюду поспеет! Такой он и на фронте был.

— Попал в самую точку со своей газетенкой, — фыркнул Марсоло, — дело идет как по маслу. Все-таки приятно, что он из наших.

— Да, это, знаете ли, настоящий делец: никому не известно, почему расходится его «Ла Канья», а вот, подите вы, расходится. Куча подписчиков в колониях… особенно среди тамошних чиновников, которые получают сто су в час… Чем он их берет, представления не имею, да и не все ли равно. В таком деле самое главное — суметь продать.

— Ты так думаешь? — крикнул ему через стол Кюссе де Баллант, высокий малый, по виду типичный завсегдатай бистро. — Почему же он тогда, ваш обожаемый Фуксишка, не платит художникам? Одному мне он должен уйму денег.

Сидевший на противоположном углу стола Лемутар, бывший сотрудник полиции нравов, уже порядком захмелевший, решил во что бы то ни стало продемонстрировать присутствующим свои вокальные способности, но так как, выпив, он впадал в меланхолию и тоску по минувшим дням, то затянул — на мотив «Под парижскими мостами»:

На мосту Минокура…

Кругом кричали, чтобы он немедленно заткнулся. Какой-то невзрачный, чернявый человечек с нелепой лысиной и розовой физиономией призвал Лемутара к порядку. Говорил он с чудовищным южным акцентом. Лемутар пробормотал: «Господин капитан», — и грузно рухнул на стул.

— Кто это? — спросил доктор у Орельена. Супруг Розы Мельроз попал сюда случайно, в качестве сотрудника «Ла Канья». Он поставлял в газету различные медицинско-исторические курьезы, в духе доктора Кабанеса, и Фукс охотно их печатал, так как под ширмой научных сообщений можно было протаскивать на страницы газеты всевозможные непристойности, пользовавшиеся особой любовью среди подписчиков в Габоне и на Мадагаскаре… Орельен взглянул на того, кого называли капитаном, и улыбнулся. Как растолковать доктору Декеру, что́ есть Бомпар? Пожалуй, он единственный среди собравшихся здесь был не совсем безразличен Орельену. Лертилуа не желал принимать участия в банкете, но не сумел отговориться, а тут Фукс пристал как с ножом к горлу, да еще наврал! Если бы он не поклялся всеми богами, что Эдмон обещал прийти, Орельен ни за что бы не явился сюда… И, конечно, никакого Эдмона не оказалось. Фукс уверял, что Барбентан еще придет к концу обеда. В том состоянии смятения, в каком находился Орельен последние дни, он особенно остро ощущал нелепость этой пирушки с бывшими однополчанами и случайно попавшими сюда друзьями Фукса. Ведь Фукс всю свою жизнь только тем и занимается, что устраивает встречи и банкеты! Да есть ли у этого самого Фукса своя, личная жизнь? Он, должно быть, получает от содержателей ресторанов известный процент. Не говоря уже об объявлениях в «Ла Канья».

Поэтому Орельен вцепился в доктора, тем более, что супруг знаменитой Розы тоже шел ко дну, тонул в открытом море. Это их сближало. О чем бы оба ни говорили, каждый знал, что собеседника обуревают свои мысли, которые он не выдаст ни словом.

— Капитан Бомпар, — повторил Орельен. — Во-первых, для меня он не капитан Бомпар, а по-прежнему лейтенант Бомпар. Ему дали капитанские нашивки в последнюю, так сказать, минуту, в восемнадцатом году, когда я был уже в Восточной армии. Сейчас он находится в резерве. Поэтому его понизили в чине. Вот он и бесится! Помню его пьяного как стелька в погребе одного замка близ Суассона, замка-то не было, а погреб был… Замок заняли фрицы, но лейтенанта Бомпара не обнаружили… Когда мы на рассвете пошли в контратаку, он вылез из погреба с ручным пулеметом и на прощание выпустил всю ленту. А потом рухнул наземь, как бревно. Я думал, что его ранило, подполз, нагнулся над ним: «Господин лейтенант! Господин лейтенант!» А он храпит с самым блаженным видом…

Орельен бросил взгляд на ручные часы. Нет, Эдмон не придет. Ему очень хотелось спросить об этом доктора, да страшно было совершить нескромность, попасть впросак. Что знает о своей жене доктор? А если знает, тогда он вполне загадочная личность.

— Скажите, доктор, Роза сейчас в театре?

— Нет… да, кстати, что это она мне сообщила? Что вы, Лертилуа, согласились быть нашим пайщиком?