Оренбург

Наш край оказал большую помощь армии и материальными ресурсами. На Меновых дворах Оренбурга и Троицка были закуплены для фронта десятки тысяч казахских и башкирских лошадей.

Немаловажное значение для снабжения армии имела и другая товарная продукция, поступавшая в Россию через Оренбургский рынок. В 1811 году здесь было принято заграничных товаров на сумму 3,2 миллиона рублей и отпущено за границу на 1,8 миллиона рублей.

Проводились сборы пожертвований. Мещане и купцы Оренбурга и Бузулука пожертвовали 1875 рублей на снабжение лошадьми и упряжью Костромского пехотного полка. В пользу воинов, «положивших живот свой за отечество, раненых и всех тех, кои потерпели бедствие от неприятеля», жители Оренбурга внесли 7240 рублей, Уфы — 565, Челябинска — 990, Стерлитамака — 49. Бирска — 165, крепости Верхнеозерной — 40, а всего с уездами 10 613 рублей[85].

С крепостных крестьян края помещики собирали в счет пожертвований на войну по одному рублю с души, что составило около шестидесяти тысяч рублей. Местное же дворянство, имея огромные доходы с имений, внесло лишь мизерную сумму — 3493 рубля. Иными словами, не господствующее сословие дворян, а трудовой народ вынес основное бремя войны.

Оренбургский край правительство использовало как место ссылки военнопленных наполеоновской армии. Их направляли сюда большими партиями и размещали по городам и крепостям пограничной линии. Во второй половине 1812 года прибыло более полутора тысяч человек. Местным властям предписывалось «присматривать за поступками... военнопленных французов». Отдельные военнопленные пытались бежать в казахскую степь и Бухару, другие впоследствии вернулись на родину, но определенная часть их была зачислена в Оренбургское казачье войско. К концу XIX века среди оренбургских казаков насчитывалось 48 французских фамилий потомков пленных французов.

Память о войне 1812 года хранят и некоторые географические назавания на карте современных Оренбургской и Челябинской областей — селения Бородинское, Тарутино. Кульм, Бриенн, Лейпцигский, Берлин, Париж, Фершампенуаз и другие.

Ю. С. Зобов Оренбургское тайное общество

Движение декабристов не было чисто «столичным» явлением. Идеи дворянской революционности широко распространились в первой четверти XIX века по стране, докатились до самых отдаленных ее уголков. Свидетельством тому является история Оренбургского тайного общества.

В Оренбурге и крае, как и по всей России, среди передовой части местной дворянской и разночинной молодежи в те годы распространялись демократические, свободолюбивые настроения и убеждения, идеи борьбы за освобождение от крепостничества и деспотизма. Этому способствовали передовая отечественная и зарубежная литература, Отечественная война 1812 года, пробудившая национальное самосознание. Сама же мрачная российская действительность угнетенной, закрепощенной страны вызывала чувство протеста, поднимала людей на борьбу.

В такой обстановке в Оренбурге оформилась тайная организация, ведущая свое начало с конца XVIII века от местного отделения масонского Московского новиковского общества. Признанным руководителем его был Павел Елисеевич Величко, занимавший пост директора Оренбургской таможни, а затем — начальника Оренбургского таможенного округа, имевший широкие связи и возможности вовлечения в организацию людей надежных, свободомыслящих.

Среди соратников Величко выделялись офицер Александр Лукич Кучевский, служивший в четвертом Оренбургском линейном батальоне, и Александр Павлович Величко, сын руководителя, магистр физики и математики.

Новая страница в истории тайного общества связана с именем Петра Михайловича Кудряшева, возглавившего его после смерти П. Е. Величко.

П. М. Кудряшев (1797—1827) — человек одаренный. Выходец из солдатской семьи, он рано проявил склонности к литературе, восточным языкам, истории, этнографии. В восемнадцатилетнем возрасте, поступив на службу, он выполнял работу бригадного писаря, аудитора линейного батальона, а все свободное время уделял литературным трудам: писал стихи и прозу, занимался историей и этнографией народов многонационального края. Его произведения печатались в столичных журналах «Вестник Европы», «Отечественные записки», «Благонамеренный» и других.

При Кудряшеве тайное общество пополнилось новыми, более решительно настроенными молодыми людьми. По мнению профессора П. Е. Матвиевского, первым из советских ученых исследовавшего историю этого общества, «число членов Оренбургского общества, после отправления в ноябре 1826 года в Министерство внутренних дел 1359 дворянских обязательств о непринадлежности к масонским ложам и другим обществам, несомненно сократилось и насчитывало, видимо, не более тридцати-сорока человек»[86].