Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917—1920

В сентябре и октябре в Оренбурге заседал Войсковой круг, созванный на чрезвычайную сессию ввиду серьезности положения на фронте и в войске. Помимо чисто внутренних хозяйственных дел, круг уделял большое внимание фронту, где не все обстояло благополучно: было несколько случаев неисполнения боевых приказов и нарушения воинской дисциплины; участились самовольные отлучки; многие казаки отсылали или увозили казенное обмундирование домой; некоторые полки прибегали к грабежам и насилиям над мирным населением.

Для улаживания всех недоразумений депутаты круга неоднократно выезжали на фронт – к полкам, где производили подробные расследования и давали казакам соответствующие указания в виде отеческих внушений или строгих приказов, требуя от фронтовиков неукоснительного исполнения приказаний начальства и соблюдения войсковой «субординации».

Приходилось прибегать к суровым мерам – до расстрела включительно. При всяком посещении фронта каждый депутат круга считал долгом подчеркнуть казакам необходимость борьбы с большевиками до полной победы.

В середине октября сессия Войскового круга закрылась. Депутаты-старики разъехались по своим станицам, а депутаты мобилизованных возрастов вернулись к своим полкам.

К концу осени положение на Актюбинском и Бузулукском фронтах с каждым днем становилось серьезнее. Большевики все время получали из Центральной России и Туркестана подкрепления и усиливали напор.

Чтобы противопоставить натиску красных более упорное сопротивление – во что бы то ни стало отстоять Оренбург, атаман Дутов решил возвести ряд укрепленных позиций: на бузулукском направлении – у станций Ново-Сергиевская, Платовка, Каргалы и станицы Сакмарской; на актюбинском направлении – в районе Илецкой Защиты и у станции Донгуз. В конечном счете обе группы позиций предполагалось сомкнуть, прикрыв таким образом Оренбург полукольцом укреплений с запада и с юга.

Общее руководство работами по постройке укреплений принял на себя начальник Военно-окружного управления генерал-лейтенант Ипатович-Горанский.

В качестве рабочей силы были привлечены военнопленные и крестьяне окрестных деревень.

Но вследствие недостатка денежных средств, отсутствия на местах строительных материалов и почти полной невозможности достать для рабочих теплую одежду дело с постройкой позиций шло довольно медленно, и к тому времени, когда войскам пришлось на этих позициях вести бой, ни одна из них не была готова.

18 ноября 1918 года в Омске произошел государственный переворот: Директория была свергнута; члены ее арестованы и высланы за границу, адмирал Колчак провозглашен Верховным правителем.

Об омских событиях атаман Дутов получил немедленное извещение по телеграфу с просьбой адмирала Колчака о поддержке.

В то же время Комитет членов Учредительного собрания, обосновавшийся после падения Самары в Уфе, всюду разослал телеграммы с призывом не признавать новой власти. Войсковое правительство Оренбургского войска, после ряда совещаний, на которых была детально разобрана вся обстановка борьбы в тылу и на фронте, пришло к решению, что единственным выходом из создавшегося положения является признание власти Верховного правителя, о чем немедленно было дано знать в Омск.

Но башкирское правительство, находившееся в постоянных сношениях с Комитетом членов Учредительного собрания, сочло омский переворот актом антигосударственным и власти адмирала Колчака решило не признавать.

На такую же точку зрения стали под влиянием воззваний комитета лидеры местных социалистов-революционеров и меньшевиков, а также небольшая часть офицеров, солдат и казаков.

Главарь башкирского правительства Валидов в ночь с 1 на 2 декабря созвал в Оренбурге (в помещении караван-сарая) тайное совещание, на котором присутствовали: прибывший из Уфы член Учредительного собрания Вадим Чайкин, командующий Актюбинской группой Генерального штаба полковник Махин, атаман 1-го округа Каргин, некоторые члены башкирского правительства и несколько офицеров (не казаков).

Валидов предлагал с помощью сосредоточенных в Оренбурге четырех башкирских полков арестовать атамана Дутова и некоторых высших чинов Оренбургского войска; объявить войскам и населению о непризнании адмирала Колчака и о подчинении Комитету членов Учредительного собрания. Но полковник Махин и Каргин находили такой переворот несвоевременным и опасным, ибо он мог повлечь за собой развал фронта.

Участники совещания ни к какому решению не пришли. Намечавшийся заговор был открыт одним башкирским офицером.

На следующий день полковник Махин получил от командующего армией генерала Дутова командировку в Омск, откуда выехал за границу. В командование Актюбинской группой вступил генерал-лейтенант Жуков (генерал Жуков во время Великой войны командовал вначале 3-м Оренбургским казачьим полком, потом бригадой, потом, под конец, 12-й кавалерийской дивизией).

Окружной съезд 1-го округа освободил атамана Каргина от занимаемой им должности.